Антон Павлович Чехов 



   На гвозде

    По  Невскому  плелась   со   службы   компания   коллежских   регистраторов 
и губернских секретарей. Их вел к себе на именины именинник Стручков. 
    - Да и пожрем же мы сейчас, братцы! - мечтал вслух именинник. - Страсть как 
пожрем! Женка пирог приготовила. Сам  вчера  вечером  за  мукой  бегал.  Коньяк 
есть... воронцовская... Жена, небось, заждалась! 
    Стручков обитал у черта на куличках. Шли, шли  к  нему  и  наконец  пришли. 
Вошли в переднюю. Носы почувствовали запах пирога и жареного гуся. 
    - Чувствуете?  -  спросил   Стручков   и   захихикал   от   удовольствия. - 
Раздевайтесь, господа! Кладите шубы на сундук! А где Катя? Эй, Катя!  Сбор всех 
частей прикатил! Акулина, поди помоги господам раздеться! 
    - А это что такое? - спросил один из компании, указывая на стену. 
    На стене торчал большой гвоздь,  а на гвозде висела новая фуражка с сияющим 
козырьком и кокардой. Чиновники поглядели друг на друга и побледнели. 
    - Это его фуражка! - прошептали они. - Он... здесь!?! 
    - Да, он здесь, - пробормотал Стручков.  -  У  Кати...  Выйдемте,  господа! 
Посидим где-нибудь в трактире, подождем, пока он уйдет. 
    Компания застегнула шубы, вышла и лениво поплелась к трактиру. 
    - Гусем у тебя пахнет, потому что  гусь  у  тебя  сидит!  -  слиберальничал 
помощник архивариуса. - Черти его принесли! Он скоро уйдет? 
    - Скоро. Больше двух часов никогда не сидит. Есть хочется! Перво-наперво мы 
водки выпьем и килечкой  закусим...  Потом  повторим,  братцы...  После  второй 
сейчас же пирог. Иначе аппетит пропадет... Моя женка хорошо пироги  делает.  Щи 
будут... 
    - А сардин купил? 
    - Две коробки. Колбаса четырех  сортов...  Жене,  должно  быть,  тоже  есть 
хочется... Ввалился, черт! 
    Часа полтора посидели в трактире, выпили для блезиру по стакану чаю и опять 
пошли  к  Стручкову.  Вошли  в  переднюю.  Пахло   сильней   прежнего.   Сквозь 
полуотворенную кухонную дверь  чиновники  увидели  гуся  и  чашку  с  огурцами. 
Акулина что-то вынимала из печи. 
    - Опять неблагополучно, братцы! 
    - Что такое? 
    Чиновные желудки сжались от горя: голод не тетка, а на подлом гвозде висела 
кунья шапка. 
    - Это Прокатилова шапка, - сказал Стручков. - Выйдемте,  господа!  Переждем 
где-нибудь... Этот недолго сидит... 
    - И у этакого сквернавца такая хорошенькая жена! - послышался сиплый бас из 
гостиной. 
    - Дуракам счастье, ваше превосходительство! - аккомпанировал женский голос. 
    - Выйдемте! - простонал Стручков. 
    Пошли опять в трактир. Потребовали пива. 
    - Прокатилов - сила! - начала компания утешать Стручкова.  -  Час  у  твоей 
посидит,  да  зато  тебе...  десять  лет  блаженства.  Фортуна,   брат!   Зачем 
огорчаться? Огорчаться не надо. 
    - Я и без вас знаю, что не надо. Не  в  том  дело!  Мне  обидно,  что  есть 
хочется! 
    Через полтора часа опять пошли к  Стручкову.  Кунья  шапка  продолжала  еще 
висеть на гвозде. Пришлось опять ретироваться. 
    Только в восьмом часу вечера гвоздь был свободен от  постоя  и  можно  было 
приняться за пирог! Пирог был сух, щи теплы, гусь  пережарен - все  перепортила 
карьера Стручкова! Ели, впрочем, с аппетитом. 

    1883

_______________________________________________________________________________