Оксана Владимирова
Уроки турецкого
Ты писала стихи о Змее и о Желтом Цветке,
Я мечтала погреться на теплом тяжелом песке.
Я читала стихи и я чувствовала между строк,
Как от жарких лучей убегали полоски дорог,
Как, заласканный солнцем, тонувший в горячих лучах
Абрикосовый город от зноя томился и чах,
Вспоминала я глаз твоих - пчелок коричневый цвет,
И Аллаху кивал, улыбаясь, пророк Магомет...
Целый мир непростой у меня оказался в руке,
Целый мир, как мечта, распустился в одном лепестке.
Целый мир золотой уместился на белом листке
В тех стихах о любви, о Змее и о Желтом Цветке...
Поздним вечером 30 декабря Инга решительно включает домашний компьютер,
чтобы почистить жесткий диск. Будучи девушкой неорганизованной, она накапливает
файлы и письма ежедневно, последний "апгрейд" памяти задушил периодические
воззвания "компа" о том, что места нет, пора бы и честь знать; но сейчас Инга
с воодушевлением решает расправиться со всем архивом, так как ей очень хочется
с первого января в очередной раз начать новую жизнь.
Вдруг одно письмо к подруге задерживает ее внимание тем, что датировано оно
сегодняшней датой, т. е. написано ровно год назад! Инга открывает его, не без
легкого волнения. По событийности день, прожитый в большом городе, порой, равен
неделе, а неделя месяцу, ей становится интересно что было с ней год назад? Что
произошло с тех пор? И она принимается читать.
"Привет, Настюша... вчера ходила первый раз на занятия турецким и спешу
поделиться впечатлениями.
Турецкая специфика (а именно: говорю много, делаю много, но не всегда
качественно) проявилась и здесь, на самом начальном этапе, когда девушка Ширин,
которая меня записывала на курсы , очень подробно, три раза, объяснила мне
дорогу, как выяснилось, с точностью до наоборот, т.е., выходить надо было не из
первого, а из последнего вагона метро, и я сбилась с пути, что в условиях
пятнадцатиградусного мороза меня не порадовало. Однако с этим пришлось
смириться, так как при ближайшем знакомстве, Ширин оказалась слегка косоглазой,
что, возможно, влияет на ее восприятие мира и понятий "право-лево/первый-
последний вагон", и на мои ремарки она упорно держалась своей версии.
Девушка проводила меня, усталую и закоченевшую, в крошечный кабинет. Когда
я вошла, две молодые красавицы и учитель, юноша лет двадцати пяти, занимались
тем, что смотрели видеоролик о Турции, сопровождаемый небезызвестным хитом
"горячего турецкого мачо", так что классная комната слегка напоминала не то
клуб караоке, не то агентство путешествий. Расположившись за маленьким
столиком, я огляделась. На стенах висели картины с изображением моря, и вдруг
мороз и темнота за окном стали отступать и мне показалось, что я начала
потягивать из соломки коктейль с эликсиром забвения.
Преподаватель, высокий, взъерошенный и лопоухий (в отличие от низкорослых,
с зализанными с помощью геля волосами и гордыми профилями типичных
представителей турецкой нации), представился нам - не то Мемет, не то Немет
или, третья версия, Менет (по поводу последнего, правда, есть сомнения, но,
впрочем, у них там встречается даже Баран).
Он лучезарно улыбнулся и предложил поздороваться на турецком языке. Мои
сокурсницы уже, видимо, преодолели это с легкостью, так как позже выяснилось,
одна из них (Оля) давно живет гражданским браком с турком, а другая (Надежда) -
очень часто там бывала и знает какой-то необходимый для общения набор слов
("привет-пока", "мужчина-женщина", "любовь", "девушка у вас очень красивый
глаза" и т. д.).
Занятия проходили легко и весело, весь курс выведен на большой экран,
и, живенько переключая картинки, наш Мете давал нам периодические пояснения,
например, при слове "kalp" - "сердце" сложил руки на груди и простонал "О-о-о",
очень важное слово... а при слове "soguk" - "холодно" грустно улыбнулся
и прочувственно произнес "очень холодно".
Очевидно, эта тема была ему особенно близка, так как то, что сначала было
принято нами за разновидность турецкого акцента, оказалось "забитым" носом
вследствие переохлаждения в России. Но, в соответствии с традициями нации,
болезнь не влияла на его жизнерадостность и позитивную энергию,
распространяемую на нас. Он восторгался каждым правильно произнесенным нами
словом, и напомнил олененка, который бьет копытцем и радуется окружающему миру,
не обращая внимания на такие пустяки, как болезнь, холод или усталость.
В середине занятия открылась дверь, и знакомая нам уже девушка внесла на
подносе чай с маленьким "турецким" сахаром и маленькими "турецкими"
ложечками...
P.S.Когда мы закончили, обнаружилось, что в соседнем кабинете проходят
зеркальные уроки: трое турецких мужчин учат русский с преподавательницей
(баланс "мужчина для женщин/женщина для мужчин" для лучшего восприятия учебного
материала был турками соблюден и здесь:)
Жди продолжения!...:))))"
Продолжение... Инга покачала головой... Неужели прошел всего лишь год?
Так как Мете-бей появился в столице недавно и почти не разговаривал
по-русски, уже через два месяца Инга обнаружила, к своему удивлению, что
понимает почти все, что он говорит по теме уроков. Параллельно, она начала
понимать разговоры азербайджанцев на рынке и туркменов на соседней с офисным
здании стройке. Но в своей группе она продолжала оставаться отстающей, и на
втором этапе перешла вместе с преподавателем в другую группу, где первый этап
давался турком долго прожившим в России и поэтому говорившему по-турецки реже
и, по тайному убеждению Инги, хуже, в результате чего и знание девочек были
ниже. Мете к этому времени уже тоже овладел русским достаточно хорошо, и позже
она скучала по первым занятиям полного погружения в язык, когда учитель рисовал
смешные картинки на доске или пытался изобразить слово с помощью мимики лица
и движений тела, что, надо признать, удавалось весьма забавно, хотя было
понимаемо не всегда точно...
Той зимой составляющими элементами Ингиного мира были почти круглосуточные
сумерки, и либо грязная хлюпающая каша под ногами и сырой дождь, либо мороз,
пронизывающий до костей, а также вавилонское столпотворение в магазинах
и метро, и еще большие толпы машин на дорогах, вот Инга и пошла изучать
турецкий, чтобы добавить красно-золотую ниточку в серый ковер зимней шубы своей
жизни... Даже простое повторение таких музыкальных слов, как "gul", "ay",
"deniz" уже, кажется, содержало в себе разгадку чувственного аромата "розы",
трепета мягкого тела "луны" и вечной тайны "моря" и поднимало настроение на
несколько градусов.
Отчасти, впрочем, интерес к изучению языка подогревался ее легким романом с
турецко-подданным... Романом, переросшим за несколько месяцев в серьезное
увлечение и чуть было не закончившимся браком, но растаявшим так же неожиданно,
как часто исчезают по утру самые красивые сны... Впрочем, любовные
разочарования никогда не затрагивали сердце девушки слишком глубоко, и до конца
года она успела уже снова влюбиться, причем не один, а целых два раза...
Пока Инга занималась перипетиями личной жизни, а также с приходом лета,
турецкий был задвинут на второй план, как ею самой, так и ее новыми
сокурсницами, хотя ни Мете-бей, ни Ширин не забывали их и периодически
позванивали... Неожиданно директор курсов срочно уехал на историческую родину,
и Мете, хоть и самому молодому, но также и самому активному и популярному
преподавателю, предложили занять директорское место...
Девочки из первой группы "отличников" закончили обучение, студентка
экономического факультета Оля вышла замуж за своего ненаглядного Оркана
(который как раз и занимался русским языком в соседнем кабинете), сыграв по
очереди свадьбы - одну в Москве, другую в Турции, устроилась на фирму мужа,
торгующего текстилем, и оба они наслаждаются жизнью в первопрестольной,
связывая свою будущее только с Россией... Тогда как врач Надя, которая вполне
обеспечена лишь только потому, что помимо дежурств в больнице работает еще
и в двух фармакологических коммерческих фирмах, спит и видит, как бы
эмигрировать в страну своей мечты Турцию и открыть там свою аптеку. Ее
"arkadas" - совсем молоденький мальчик, работающий барменом в отеле, поэтому
Наде придется рассчитывать только на себя, впрочем энергия россиянок
безгранична, а рецептов счастья столько же, сколько людей на свете.
Вчера Инга узнала последнюю новость о милом учителе - хронический насморк
оказался аллергическим, и он вынужден лечь в больницу для серьезного
обследования... Возможно, ему придется уехать из ставшей за несколько месяцев
родной и любимой России... Он расстроен, все девочки тоже очень расстроены...
Но сегодня вечером Инге почему-то верится, что все будет хорошо, учителя
вылечат, она обзвонит свою группу отстающих, и они обязательно выучат турецкий
язык!
И она сохраняет старый "е-мэйл", чтобы прочитать его еще раз ровно через
один год...