Сестры

     Вероника и ее младшая сестра Муся спят глубоким сном. За окном – непроглядный 
сумрак зимнего утра. Неожиданно зажигается свет и громкий мамин голос командует:
     - Девочки, подъем!
     Муся, не открывая глаз, возмущается:
     - Зачем вы меня разбудили! Ведь уже ночь. Вы что теперь будете всю ночь  меня 
будить?
     - Мама, не  буди  Мусю, - советует  Вероника,  к  тому  времени  уже  сидящая 
в постели. – Ты же знаешь, она страшна в гневе!
     - Ничего, - успокаивает ее мама. – Как-нибудь переживем.
     - Послушай, - обращается Вероника к сестре. – Сейчас уже не ночь, а утро.
     - Я уже встаю, - объясняет из-под одеяла Муся, - просто  у  меня  еще  глазки 
ленивые.
     - Вставай! – кричит Вероника.
     - Не ори, как я! – машет на нее рукой Муся, садясь в постели.
     После этого Муся приступает к ежедневному утреннему  моциону:  отжимается  на 
кровати, делает пробежку по комнате – это называется у нее бегом на  месте,  после 
чего приступает к водным процедурам - идет умываться.
     В ванной под журчание воды она  вспоминает,  что  забыла  еще  одно  утреннее 
действие, и просит маму проводить ее в комнату, где стоит горшок.
     - А почему ты не можешь сходить туда одна? – спрашивает мама.
     - Но мне же одной будет страшно! – поясняет Муся.
     - Но ведь Вероника в комнате, - убеждает ее мама.
     Муся отправляется в комнату, и не найдя в ней никого, возвращается на кухню:
     - Ну и где же Вероника? – возмущается она. – Я что-то ни  одной  Вероники  не 
вижу!
     Наконец, Вероника находится и провожает ее в комнату. Посидев на горшке, Муся 
возвращается в ванную. Там она, сосредоточенно глядя на воду, долго трет руки  под 
теплой струей. Постояв минут десять у раковины, она выходит из ванной.
     - Ну, умылась? – спрашивает мама.
     - Нет, забыла.
     - Так что ж ты там столько времени делала?
     Муся возвращается в ванную. Постояв еще немного, и собравшись  с  духом,  она 
осторожно, двумя указательными пальцами вытирает глаза. 
     Утренний туалет закончен.
     Наконец, когда все формальности соблюдены, мы можем идти в детский сад. Перед 
выходом Муся не хочет оторваться от стены.
     - Муся, что ты там стоишь? – зовет ее мама. – Иди сюда!
     - Не могу, я отвалилась, - следует ответ.
     - От кого?
     - От тела!
     На лестнице Муся, глядя на свою тень, задумчиво сообщает:
     - Маленькая тучка полетела на улицу.
     Этажом ниже ее начинает беспокоить неожиданная проблема:
     - Папа, а как ты думаешь, голуби знают, что нельзя грызть дома?
     - Я думаю, знают, - отвечаю я. – А ты знаешь?
     - Конечно, я вчера шла по улице и ни одного дома не изгрызла.
     По субботам мы часто, оставив маму дома, отправляемся в зоопарк. Вот один  из 
таких дней.
     Оказавшись в экзотариуме, Вероника,  не  задумываясь,  дает  названия  рыбам, 
в зависимости от их расцветки: Синеглазка, Желтушка, Розочка…
     - Рыбки делают подводные процедуры, - комментирует она.
     После экзотариума Вероника сочиняет историю про  кота,  который  очень  хотел 
поймать рыбку, и часами просиживал у  аквариума.  Но  рыбка  была  зеленого  цвета 
и поэтому сливалась с водой, отчего коту никак не удавалось ее схватить.
     Затем ее  мысли  приобретают  философское  направление.  Она  глубокомысленно 
рассуждает:
     - Звери же существуют, значит, про них можно сказать «существа?» 
     Потом, немного подумав, начинает сочинять новую сказку:
     - Жар-птица родила птенчика: жар-птижонка. Лиса хотела украсть его, но  потом 
испугалась лезть в гнездо, потому что подумала, что гнездо горит. На  самом  деле, 
просто в гнезде сидел жар-птижонок и распространял вокруг себя сияние.
     - Но потом-то она поняла, что это не огонь? – спрашиваю я.
     - Конечно, но потом она испугалась кошки, которая на нее гавкнула.
     - Кошки не умеют гавкать, - веско замечает Муся  (все  слова  у  нее  выходят 
весомые, точно отрезанные), - они умеют говорить только: «Мяу!» - и все!
     - Да, - соглашается Вероника. – Но кошка очень  рассердилась  и  поэтому  так 
неаккуратно мяукнула, что получилось, будто она лает.
     Позднее Муся трансформировала Вероникину сказку в игру.
     - Я буду Жар-птижонок, - предложила она вечером маме, - а  ты  будешь  мамой- 
сорокой.
     - А кто же у нас будет папа? – поинтересовалась мама.
     - Орел.
     В этот день мы обошли весь зоопарк, но больше  всех  Веронике  запал  в  душу 
тюлень.
     - Мама, - рассказывала она по возвращении  домой,  -  мы  видели  в  зоопарке 
тюленя. Он спал на солнце, как высохшая булка на батарее!
     Муся же отдавала предпочтение рыбкам. Тюлени оттолкнули ее своими гигантскими 
размерами.
     - Смотри, - кричала она дома маме, когда они, продолжая  играть  в  жар-птицу 
и жар-птижонка, вдвоем сидели в гнезде, а внизу протекала река. – По  реке  плывет 
ключик!
     - Ключ не может плавать, потому что он железный, - возразила мама.
     - Но это же рыба-ключик! Эх ты, не понимаешь! – постучала себя Муся по лбу.
     - В самом деле, - говорила впоследствии мама, - если есть  рыба-пила,  почему 
бы ни быть "рыбе-ключику"?
     - Кто же у нее мама? – поинтересовался я.
     - Щука.
     - А папа? – задала, в свою очередь, вопрос мама.
     - Кит.
     - Интересное научное открытие, - воскликнула  мама.  -  Если  скрестить  кита 
и щуку, получится рыба-ключик.
     - Неизвестный науке гибрид, - прокомментировал я.
     Вечером на прогулке, качаясь на качелях, Вероника поведала нам с Мусей о том, 
что у бабочки родился сынок - маленький бабочтиленок.
     - Это что, теленок бабочки? – спросила Муся, окрыленная  сделанными  за  этот 
день зоологическими открытиями.
     - Да не теленок бабочки, - возмутилась  Вероника  Мусиной  непонятливостью, - 
а бабочтиленок, бабочкин сынок. Понятно?
     - Понятно.
     - А что он делал? – поинтересовался я.
     - Бабочтиленок сидел за бабочтиллиным столиком и пил нектар.
     Перед сном дети, как всегда, не хотят идти мыться.
     - Ну что ты тут лежишь, Муся? – возмущаюсь я.
     - Не берет никто, - грустно вздыхает Муся.
     - Ты пойдешь когда-нибудь мыться, мне интересно? – продолжаю наступать я.
     - А мне неинтересно, - парирует Муся.
     Наконец, девочки вымыты и одеты в пижамы. Пора гасить свет. Муся плачет.
     - Почему ты плачешь? – спрашиваем мы с Вероникой.
     - Зачем вы свет выключили!
     - А зачем он тебе??
     - Но мне же без света  шкафов не будет видно! – всхлипывает Муся.
     - А зачем тебе ночью видеть шкафы? – удивляемся мы.
     - Но мне же без них будет скучно!
     Вероника, поставив ночник повыше на стул, говорит Мусе:
     - Ну, вот, теперь тебе не будет скучно!
     - Почему? – сквозь слезы вопрошает Муся.
     - Но я же поставила ночник повыше и все шкафы теперь хорошо видно!
     - Да, - поддерживает ее Муся. – И хорошо еще, что комната не трясется.
     - Почему? – на этот раз удивляется Вероника.
     - Все шкафы на месте стоят, - с тихим удовлетворением констатирует Муся.
                                                                                 
     2005