|
Хосе де Эспронседа-и-Дельгадо
|
José de Espronceda y Delgado
1808 - 1842
|
к началу страницы
Canción del Pirata
Con diez cañones por banda,
Viento en popa á toda vela,
No corta el mar, sino vuela
Un velero bergantín;
Bajel pirata que llaman,
Por su bravura, El Temido,
En todo el mar conocido
Del uno al otro confín.
La luna en el mar riela,
En la lona gime el viento
Y alza en blando movimiento
Olas de plata y azul.
Y va el capitán pirata,
Cantando alegre en la popa,
Asia á un lado, al otro Europa,
Y allá á su frente Estambul.
"Navega velero mío,
Sin temor,
Que ni enemigo navío,
Ni tormenta, ni bonanza,
Tu rumbo á torcer alcanza,
Ni á sujetar tu valor.
Veinte presas
Hemos hecho
A despecho,
Del inglés,
Y han rendido
Sus pendones
Cien naciones
A mis pies."
Que es mi barco mi tesoro,
Que es mi Dios la libertad,
Mi ley, la fuerza y el viento,
Mi única patria la mar.
"Allá muevan feroz guerra
Ciegos reyes
Por un palmo más de tierra;
Que yo tengo aquí por mío
Cuanto abarca el mar bravío,
A quien nadie impuso leyes.
Y no hay playa
Sea cualquiera,
Ni bandera
De esplendor,
Que no sienta
Mi derecho
Y dé pecho
A mi valor."
Que es mi barco mi tesoro,
Que es mi Dios la libertad,
Mi ley, la fuerza y el viento,
Mi única patria la mar.
"A la voz de "¡barco viene!"
Es de ver
Cómo vira y se previene
A todo trapo escapar;
Que yo soy el rey del mar,
Y mi furia es de temer.
En las presas
Yo divido
Lo cogido
Por igual.
Sólo quiero
Por riqueza
La belleza
Sin rival."
Que es mi barco mi tesoro,
Que es mi Dios la libertad,
Mi ley, la fuerza y el viento,
Mi única patria la mar.
"¡Sentenciado estoy á muerte!;
Yo me río;
No me abandone la suerte,
Y al mismo que me condena,
Colgaré de alguna antena,
Quizá en su propio navío.
Y si caigo,
¿Qué es la vida?
Por perdida
Ya la dí,
Cuando el yugo
Del esclavo,
Como un bravo sacudí."
Que es mi barco mi tesoro,
Que es mi Dios la libertad,
Mi ley, la fuerza y el viento,
Mi única patria la mar.
"Son mi musica mejor
Aquilones;
El estrépito y temblor
De los cables sacudidos,
Del negro mar los bramidos
Y el rugir de mis cañones.
Y del trueno
Al son violento,
Y del viento
Al rebramar,
Yo me duermo
Sosegado
Arrullado
Por el mar."
Que es mi barco mi tesoro,
Que es mi Dios la libertad,
Mi ley, la fuerza y el viento,
Mi única patria la mar.
1840
___________________________________
к началу страницы
Песнь Пирата
Десять пушек там по борту,
Ветер бьется за кормою.
Не плывет - летит стрелою
Через море быстрый бриг.
Тот кораблик, тот пиратский,
Что всему известен морю,
Имя - Страшный, и не спорю,
Он слыхал последний крик.
Лунный свет на море пляшет,
В парус дунув, ветер бьется,
Серебром и синью льется
Глубь морская, долгий гул.
Капитан, пират веселый,
Знает в Азии все тропы,
Знает все пути Европы,
Прямиком пред ним Стамбул.
Он поет, и песня - дело.
"Ты плыви, корабль мой, смело,
Не робей.
Хоть бы встал корабль здесь вражий,
Хоть бы волны вдруг как кряжи,
Взвились кверху, или даже
Хоть бы ветер стал хитрей,
Стал манить уплыть скорей,
Судьбы многи,
Но дороги
Не изменишь ты своей.
Двадцать схваток,
Все с добычей.
Что нам в кличе
Англичан!
Стяг оборван,
Верным ходом,
Ста народам
Разных стран.
Мой корабль - мой клад бесценный,
Воля - Бог мой, вольный я,
Путь мой - ветер переменный,
Море - родина моя.
Пусть ведут цари слепые, -
За пригоршню за одну
Праха, - дикую войну.
Волны моря голубые
Мне даруют весь простор,
Все, к чему коснется взор.
На волнах морского лона
Нет для смелого закона,
И никто мне не укор.
Чье прибрежье
Где б ни было,
Что мне мило,
То мое.
Всяк узнает,
Сила - право.
В этом слава,
Мчи ее.
Мой корабль - мой клад бесценный,
Воля - Бог мой, вольный я,
Путь мой - ветер переменный,
Море - родина моя.
Чуть раздастся крик: - "Глядите,
Мы подходим к кораблю!" -
Чует он, что утоплю.
Тотчас в нем не мало прыти,
И на всех он парусах
Путь меняет на волнах,
Но с судьбой напрасно споря,
Ибо я владыка моря,
И несу с собою страх.
Я добычу
Не считаю,
Разделяю
Все равно,
Лишь бы только
В миг счастливый
Мне с красивой
Быть дано.
Мой корабль - мой клад бесценный,
Воля - Бог мой, вольный я,
Путь мой - ветер переменный,
Море - родина моя.
Я не ведаю боязни,
К смерти я приговорен.
Как бы этот я закон
Да к тому, кто слово казни
Произнес в напрасном зле,
Не явил в моем жерле.
Иль повешу в час напасти
Я его на зыбкой снасти,
На его же корабле.
Если ж гибель,
Ну так что же?
Не дороже
Жизнь, чем медь.
Я уж сбросил
Все вериги,
И об иге
Не жалеть.
Мой корабль - мой клад бесценный,
Воля - Бог мой, вольный я,
Путь мой - ветер переменный,
Море - родина моя.
Слаще музыки не чаю,
Чем свирепый вой ветров,
Скрип и трепет парусов,
Путь вперед, куда не знаю.
В реве бури видеть рад
Раскачавшийся канат,
И среди пучины черной
Сладко слышать мне повторный
Пушек яростный раскат.
И в гуденьи,
В гуле грома
Мне знакомо -
Не с борьбой,
Но на море
Колыбельном
В счастьи цельном
Пить покой.
Мой корабль - мой клад бесценный,
Воля - Бог мой, вольный я,
Путь мой - ветер переменный,
Море - родина моя.
Перевод К. Бальмонта
"Canción del Pirata"
_________________________________
к началу страницы
Cancion Of The Pirate
He breeze fair aft, all sails on high,
Ten guns on each side mounted seen,
She does not cut the sea, but fly,
A swiftly sailing brigantine;
A pirate bark, the "Dreaded" name,
For her surpassing boldness famed,
On every sea well-known and shore,
From side to side their boundaries o'er.
The moon in streaks the waves illumes
Hoarse groans the wind the rigging through;
In gentle motion raised assumes
The sea a silvery shade with blue;
Whilst singing gaily on the poop
The pirate Captain, in a group,
Sees Europe here, there Asia lies,
And Stamboul in the front arise.
"Sail on, my swift one! nothing fear;
Nor calm, nor storm, nor foeman's force,
Shall make thee yield in thy career
Or turn thee from thy course.
Despite the English cruisers fleet
We have full twenty prizes made;
And see their flags beneath my feet
A hundred nations laid.
My treasure is my gallant bark,
My only God is liberty;
My law is might, the wind my mark,
My country is the sea.
"There blindly kings fierce wars maintain,
For palms of land, when here I hold
As mine, whose power no laws restrain,
Whate'er the seas infold.
Nor is there shore around whate'er,
Or banner proud, but of my might
Is taught the valorous proofs to bear,
And made to feel my right.
My treasure is my gallant bark,
My only God is liberty;
My law is might, the wind my mark,
My country is the sea.
"Look when a ship our signals ring,
Full sail to fly how quick she's veered!
For of the sea I am the king,
My fury's to be feared;
But equally with all I share
Whate'er the wealth we take supplies;
I only seek the matchless fair,
My portion of the prize.
My treasure is my gallant bark,
My only God is liberty;
My law is might, the wind my mark,
My country is the sea.
"I am condemned to die! - I laugh;
For, if my fates are kindly sped,
My doomer from his own ship's staff
Perhaps I'll hang instead.
And if I fall, why what is life?
For lost I gave it then as due,
When from slavery's yoke in strife
A rover! I withdrew.
My treasure is my gallant bark,
My only God is liberty;
My law is might, the wind my mark,
My country is the sea.
"My music is the Northwind's roar;
The noise when round the cable runs,
The bellowings of the Black Sea's shore,
And rolling of my guns.
And as the thunders loudly sound,
And furious the tempests rave,
I calmly rest in sleep profound,
So rocked upon the wave.
My treasure is my gallant bark,
My only God is liberty;
My law is might, the wind my mark,
My country is the sea.
Translated by James Kennedy
"Canción del Pirata"
___________________________________________
к началу страницы
Canción de la Muerte
Débil mortal no te asuste
mi oscuridad ni mi nombre;
en mi seno encuentra el hombre
un término a su pesar.
Yo, compasiva, te ofrezco
lejos del mundo un asilo,
donde a mi sombra tranquilo
para siempre duerma en paz.
Isla yo soy del reposo
en medio el mar de la vida,
y el marinero allí olvida
la tormenta que pasó;
allí convidan al sueño
aguas puras sin murmullo,
allí se duerme al arrullo
de una brisa sin rumor.
Soy melancólico sauce
que su ramaje doliente
inclina sobre la frente
que arrugara el padecer,
y aduerme al hombre, y sus sienes
con fresco jugo rocía
mientras el ala sombría
bate el olvido sobre él.
Soy la virgen misteriosa
de los últimos amores,
y ofrezco un lecho de flores,
sin espina ni dolor,
y amante doy mi cariño
sin vanidad ni falsía;
no doy placer ni alegría,
más es eterno mi amor.
En mi la ciencia enmudece,
en mi concluye la duda
y árida, clara, desnuda,
enseño yo la verdad;
y de la vida y la muerte
al sabio muestro el arcano
cuando al fin abre mi mano
la puerta a la eternidad.
Ven y tu ardiente cabeza
entre mis manos reposa;
tu sueño, madre amorosa;
eterno regalaré;
ven y yace para siempre
en blanca cama mullida,
donde el silencio convida
al reposo y al no ser.
Deja que inquieten al hombre
que loco al mundo se lanza;
mentiras de la esperanza,
recuerdos del bien que huyó;
mentiras son sus amores,
mentiras son sus victorias,
y son mentiras sus glorias,
y mentira su ilusión.
Cierre mi mano piadosa
tus ojos al blanco sueño,
y empape suave beleño
tus lágrimas de dolor.
Yo calmaré tu quebranto
y tus dolientes gemidos,
apagando los latidos
de tu herido corazón.
_________________________________
к началу страницы
¡Guerra!
¿Oís? Es el cañón. Mi pecho hirviendo
el cántico de guerra entonará,
y al eco ronco del cañón venciendo,
la lira del poeta sonará.
El pueblo ved que la orgullosa frente
levanta ya del polvo en que yacía,
arrogante en valor, omnipotente,
terror de la insolente tiranía.
Rumor de voces siento,
y al aire miro deslumbrar espadas,
y desplegar banderas;
y retumban al son las escarpadas
rocas del Pirineo;
y retiemblan los muros
de la opulenta Cádiz, y el deseo
crece en los pechos de vencer lidiando;
brilla en los rostros el marcial contento,
y dondequiera generoso acento
se alza de PATRIA y LIBERTAD tronando.
Al grito de la patria
volemos, compañeros,
blandamos los aceros
que intrépida nos da.
A par en nuestros brazos
ufanos la ensalcemos
y al mundo proclamemos:
"España es libre ya".
¡Mirad, mirad en sangre,
y lágrimas teñidos
reír los forajidos,
gozar en su dolor!
¡Oh!, fin tan sólo ponga
su muerte a la contienda,
y cada golpe encienda
aun más nuestro rencor!
¡Oh siempre dulce patria
al alma generosa!
¡Oh siempre portentosa
magia de libertad!
Tus ínclitos pendones
que el español tremola,
un rayo tornasola
del iris de la paz.
En medio del estruendo
del bronce pavoroso,
tu grito prodigioso
se escucha resonar.
Tu grito que las almas
inunda de alegría,
tu nombre que a esa impía
caterva hace temblar.
¿Quién hay, ¡oh compañeros!,
que al bélico redoble
no sienta el pecho noble
con júbilo latir?
Mirad centelleantes
cual nuncios ya de gloria,
reflejos de victoria
las armas despedir.
¡Al arma!, ¡al arma!, ¡Mueran los carlistas!
Y al mar se lancen con bramido horrendo
de la infiel sangre caudalosos ríos,
y atónito contemple el océano
sus olas combatidas
con la traidora sangre enrojecidas.
Truene el cañón: el cántico de guerra,
pueblos ya libres, con placer alzad.
Ved, ya desciende a la oprimida tierra,
los hierros a romper, la Libertad.
_______________________________________________
к началу страницы
Песнь Пирата
На бортах - по десять пушек,
паруса под ветром свежим
над морским парят безбрежьем -
бригантину в даль несут.
На носу - корсар суровый,
нареченный кличкой "Дьявол",
нет морей, где он не плавал,
правя свой пиратский суд!
За кормой луна мерцает
серебром на зыбкой сини,
стонет ветер в парусине,
беспокоен волн разгул,
слева берег европейский,
азиатский берег справа,
и поет разбойник браво,
грозно глядя на Стамбул:
"Парус мой, пари в лазури
голубой!
В море ни враги, ни бури,
ни томительные штили
путь тебе не преградили,
верх не взяли над тобой!
Двадцать бригов
мы отбили
у флотильи
англичан,
мне несли
свои знамена
для поклона
сотни стран.
Мне корабль - дороже злата,
грозный ветер - мне судья,
воля - божество пирата,
в море - родина моя.
За клочок земли далекой
короли
в битве сходятся жестокой.
Я - владею невозбранно
всею ширью океана,
где бессильна власть земли.
Не найти
такого порта,
замка, форта,
где бы враг
стал палить
себе на горе,
видя в море
черный флаг.
Мне корабль - дороже злата,
грозный ветер - мне судья,
воля - божество пирата,
в море - родина моя.
Только крик раздастся "Судно!" -
видит бог,
от корсара скрыться трудно:
я - монарх державы этой,
убегаешь - не посетуй:
приговор мой будет строг.
Все добытое
на месте
честь по чести
я делю,
лишь красавицей
делиться
не годится
королю.
Мне корабль - дороже злата,
грозный ветер - мне судья,
воля - божество пирата,
в море - родина моя.
Присужден властями втуне
я к петле.
Верю я моей фортуне!
А судью - не пожалею,
вздерну я его на рею
у него на корабле.
Не страшится
смертной доли
кто в неволе
пожил всласть,
кто однажды
сбросил путы,
казни лютой
не боясь.
Мне корабль - дороже злата,
грозный ветер - мне судья,
воля - божество пирата,
в море - родина моя.
Всех напевов мне милее
норда рев,
треск снастей и скрежет реи,
завывание стихии,
черных волн грома глухие,
грозный гул моих стволов!
Что мне грохот
небывалый,
буря, шквалы,
ветра стон, -
под тайфуна
свист разбойный
я спокойный
вижу сон.
Мне корабль - дороже злата,
грозный ветер - мне судья,
воля - божество пирата,
в море - родина моя.
Перевод П. Грушко
"Canción del Pirata"
________________________________
к началу страницы
Песня Пирата
По бортам двенадцать пушек;
С вольным ветром все ветрила
Бригантина распустила
И несется по волнам.
Бриг пиратский прозван "Смелым"
И, от края и до края
Волны мощно рассекая,
Страх внушает кораблям.
Месяц льет свое сиянье
На серебряные волны,
И, глухих стенаний полный,
Ветер паруса раздул.
На корме - корсар веселый;
Кадикс - влево от корсара,
Вправо - скалы Гибралтара,
С песней правит на Стамбул:
Парусник мой, смело в море
Ты лети!
Пусть ни ураган, ни горе,
Ни безветрие морское,
Ни преследованье злое
Не собьют тебя с пути.
Двадцать пленных
Захватили,
Спеси сбили
С англичан,
И сдавал мне
Флаг склоненный
Побежденный
Капитан.
Дорога мне бригантина.
Мой закон - лишь ураган,
Королева мне - свобода,
И отчизна - океан.
Короли на поле брани
Шлют солдат
Для своих завоеваний.
Здесь один повелеваю.
Все - мое! Своим считаю
То, чем океан богат.
И куда бы
Бриг ни прибыл,
Чей бы ни был
Вражий флаг,
Не откажет
В доброй славе,
В чести, в праве
Мне и враг.
Дорога мне бригантина.
Мой закон - лишь ураган,
Королева мне - свобода,
И отчизна - океан.
Гаркну я и по приказу:
"Шхуна, стой!" -
Шкипер галс меняет сразу,
Чтобы улизнуть скорей.
Всем известен царь морей.
Все трепещет предо мной.
Из добычи
Всем по-братски
Пай пиратский
Отделя,
Не отдам лишь
Смуглолицей
Жар-девицы
С корабля.
Дорога мне бригантина.
Мой закон - лишь ураган,
Королева мне - свобода,
И отчизна - океан.
Пусть назначена мне кара!
Не робею!
Бережет судьба корсара,
А как сыщика поймаю,
Первым вздерну, обещаю,
Вздерну на его же рею!
Молодые
Что мне годы?
Без свободы
Жизнь пуста.
Я отважным
Был корсаром,
Жизнь недаром
Прожита.
Дорога мне бригантина.
Мой закон - лишь ураган,
Королева мне - свобода,
И отчизна - океан.
Лучше музыки любой -
Аквилоны,
Грохот бурь и волн прибой,
Дрожь натянутых канатов,
Песня гордая пиратов,
Пушек рев неугомонный.
И под страшный
Шквальный грохот,
Слыша хохот
Громовой,
Сплю, несомый
Невесомой
Сладкой дремой
И волной...
Дорога мне бригантина.
Мой закон - лишь ураган,
Королева мне - свобода,
И отчизна - океан.
Перевод М. Талова
"Canción del Pirata"
_______________________________
к началу страницы
Soneto
Fresca, lozana, pura y olorosa,
gala y adorno del pensil florido,
gallarda puesta sobre el ramo erguido,
fragancia esparce la naciente rosa.
Mas si el ardiente sol lumbre enojosa
vibra, del can en llamas encendido,
el dulce aroma y el color perdido,
sus hojas lleva el aura presurosa.
Así brilló un momento mi ventura
en alas del amor, y hermosa nube
fingí tal vez de gloria y de alegría.
Mas, ay, que el bien trocóse en amargura,
y deshojada por los aires sube
la dulce flor de la esperanza mía.
_________________________________________
к началу страницы
La cautiva
Ya el sol esconde sus rayos,
el mundo en sombras se vela,
el ave a su nido vuela.
Busca asilo el trovador.
Todo calla: en pobre cama
duerme el pastor venturoso:
en su lecho suntüoso
se agita insomme el señor.
Se agita; mas ¡ay! reposa
al fin en su patrio suelo;
no llora en mísero duelo
la libertad que perdió.
Los campos ve que a su infancia
horas dieron de contento,
su oído halaga el acento
del país donde nació.
No gime ilustre cautivo
entre doradas cadenas,
que si bien de encanto llenas,
al cabo cadenas son.
Si acaso, triste lamenta,
en torno ve a sus amigos,
que, de su pena testigos,
consuelan su corazón.
La arrogante erguida palma
que en el desierto florece,
al viajero sombra ofrece,
descanso y grato manjar.
Y, aunque sola, allí es querida
del árabe errante y fiero,
que siempre va placentero
a su sombra a reposar.
Mas ¡ay triste! yo cautiva,
huérfana y sola suspiro,
el clima extraño respiro,
y amo a un extraño también.
No hallan mis ojos mi patria;
humo han sido mis amores;
nadie calma mis dolores
y en celos me siento arder.
¡Ah! ¿Llorar? ¿Llorar?... no puedo
ni ceder a mi tristura,
ni consuelo en mi amargura
podré jamás encontrar.
Supe amar como ninguna,
supe amar correspondida;
despreciada, aborrecida,
¿no sabré también odiar?
¡Adiós, patria! ¡adiós, amores!
La infeliz Zoraida ahora
sólo venganzas implora,
ya condenada a morir.
No soy ya del castellano
la sumisa enamorada:
soy la cautiva cansada
ya de dejarse oprimir.
___________________________________
к началу страницы
A un ruiseñor
Canta en la noche, canta en la mañana,
ruiseñor, en el bosque tus amores;
canta, que llorará cuando tú llores
el alba perlas en la flor temprana.
Teñido el cielo de amaranta y grana,
la brisa de la tarde entre las flores
suspirará también a los rigores
de tu amor triste y tu esperanza vana.
Y en la noche serena, al puro rayo
de la callada luna, tus cantares
los ecos sonarán del bosque umbrío.
Y vertiendo dulcísimo desmayo,
cual bálsamo süave en mis pesares,
endulzará tu acento el labio mío.
______________________________________
к началу страницы
A la muerte de Torrijos
y sus compañeros
Helos allí: junto a la mar bravía
cadáveres están, ¡ay!, los que fueron
honra del libre, y con su muerte dieron
almas al cielo, a España nombradía.
Ansia de patria y libertad henchía
sus nobles pechos que jamás temieron,
y las costas de Málaga los vieron
cual sol de gloria en desdichado día.
Españoles, llorad; mas vuestro llanto
lágrimas de dolor y sangre sean,
sangre que ahogue a siervos y opresores,
Y los viles tiranos, con espanto,
siempre delante amenazando vean
alzarse sus espectros vengadores.
________________________________________
к началу страницы
Octava real
El estandarte ved que en Ceriñola
el gran Gonzalo desplegó triunfante,
la noble enseña ilustre y española
que al indio domeñó y al mar de Atlante;
regio pendón que al aire se tremola,
don de CRISTINA, enseña relumbrante,
verla podremos en la lid reñida
rasgada sí, pero jamás vencida.
________________________________________
к началу страницы
Серенада
Под оконною решеткой
Ночью Делио Элисе
О любви твердит;
Месяц встал, а ветер кроткий
Прилетел с небесной выси,
В листьях шелестит.
Вторит ветру вдаль бегущий
Ручеек, спокойно льющий
Звонкую струю;
Шепчет Делио влюбленно
В песне, страстью напоенной:
"Я тебя люблю".
В сновиденьях безмятежных
Задремала ты в постели,
Прелести полна;
Видишь счастье в грезах нежных,
И рокочет еле-еле
Ласк моих волна.
Пусть в молчанье ночи тайной
Над долиною бескрайной
Эту песнь мою
Ручеек и ветер вместе
Принесут моей невесте:
"Я тебя люблю".
Так легко твое дыханье;
Нежный ветер тихо веет,
Охраняя сон;
Над тобой в немом молчанье
Тонкий запах лилий реет,
Пахнет анемон.
С той же негой по долине
Пусть летит к моей богине,
Чьей любви молю,
Песнею моей рожденный
Отклик ночи пробужденной:
"Я тебя люблю".
Рвется, грудь тоской сжимая,
Вздох из глубины сердечной, -
Он к тебе летит,
Жаждет донести, родная,
Жар любви глубокой, вечной,
Что во мне горит.
О красавица младая!
Умоляя, заклиная,
Под окном стою;
Вслушайся, и сердца ропот
Прозвучит, как тихий шепот:
"Я тебя люблю".
Пробудись, пусть сон ревнивый
У меня не отнимает
Милых глаз твоих;
У решетки молчаливой
В ожиданье изнывает
Верный твой жених.
Пробудись, уж миновали
Долгие часы печали,
Больше слез не лью;
Выйди, - месяц в небе светит,
Ночь тебя признаньем встретит:
"Я тебя люблю".
Лондон, 1828
Перевод О. Савича
_______________________________
к началу страницы
Осмеянной даме
Златокудрая! Решили
Вы однажды,
Что волос волшебной силе
Покориться должен каждый, -
И прельстили
Вы троих влюбленных разом!
Трое потеряли разум!
Но - увы! - при всем старанье
Кончилась затея крахом, -
Стали прахом
Все желанья!
Одного, в любовь играя,
Обольщали;
Щедро чары расточая,
Вы второму обещали
Негу рая!
Третьего, что всех был краше,
Заточили в сердце ваше!
В длинном списке их признаний
Вы читали в нетерпенье
Исполненье
Всех желаний!
В ход пускали вы уловки
Столь прилежно!
То сердились, то головкой
Песням в такт качали нежно...
Но сноровки,
Видно, вашей не хватило, -
Страсть поклонников остыла..
Что им клятвы, обещанья,
Если сердце ваше лживо
И фальшивы
Все желанья!
Да, над вами насмеялись
Сразу трое,
Вы ж внушить себе старались,
Что у ваших ног герои
Оставались...
Чьи же грезы в Лету канут?
Кто обманщик? Кто обманут?
Я скажу вам в назиданье;
Охладели кавалеры.
И химеры -
Все желанья!
Перевод Э. Левонтина
_____________________________
к началу страницы
К ночи
(Романс)
Ночь, исцели мое сердце!
Миру даришь ты спасенье, -
Скорбь ты покоем смягчаешь,
Мрак твой несет облегченье.
Тише ручей в отдаленье
Плещет, безмолвью внимая,
И гармоничное эхо
Тает, в ветвях замирая.
Горы окутаны мглою,
Тени простор обнимают,
Светом трепещущим звезды
В небе, чуть теплясь, мерцают...
Море с задумчивым шумом
В сонном величии плещет,
Беглая вспышка созвездий
Тонко по волнам трепещет.
И величаво чернеют
В трауре воды речные;
Прячутся в сумраке синем,
Тонут цветы полевые.
Стадо пастух собирает,
На ночь торопит к селенью.
Пахарь спешит беспокойный,
Гонит волов в нетерпенье.
Ждут его дома родные
С теплым, заботливым словом,
Ждет незатейливый ужин,
Отдых под дружеским кровом.
Ночь, в твоем нежном покое
Радость разлита немая, -
Ты усыпляешь страданья,
Горе земли заглушая.
Мгла и безмолвье таятся
В этих просторах беззвучных;
В тишь порывается сердце
От празднословии докучных.
Сетует филин печальный,
Ухает, хрипло взывая,
Сеет свои предсказанья,
Отдых могил нарушая.
Где-то высоко на башне
Тусклые лампы мерцают,
Вкруг беспокойные тени
Черною стаей мелькают.
Но из глубин темно-синих
Серп новолунья лучистый
Пролил на горные выси
Свет изумленный и чистый.
И, торжествуя в лазури,
Звезд затмевает сверканье...
Как небосвод бирюзовый
Ясен в прозрачном сиянье!
Вот, по реке рассыпаясь,
Бисер серебряный блещет,
Стелется звездным мерцаньем,
Движется, светит, трепещет...
Весел легчайшие всплески
Теплую песню доносят...
С песней рыбак в своей лодке
Блестки жемчужные косит;
И соловьиная пара
Нежностью звучной томится...
Голос лесного затишья
Ласковой песней струится.
Где-то над дальним селеньем
Этой прозрачною ночью
Искрятся лунным сияньем
Дыма кудрявые клочья.
Луч меж ветвями деревьев
В гущу листвы проникает,
Легким застенчивым светом
Робко на листьях мерцает...
Вот набегающий ветер
Шепчется, шалый, с цветами,
В шелесте неугомонном
Дышит во мгле над полями.
Вот над горою случайно
Звонкого эха раскаты
С голосом близким сплетают
Отзвук далекий крылатый;
С шорохом ночи сливаясь,
Станет приветней безбрежный
Сумрак просторов, желанней
Глубь тишины безмятежной.
Жажду спасенья, подруга,
В нежности - скорби забвенье.
Боль неутешного сердца
Ждет от тебя облегченья.
Перевод А. Владимировой
________________________________
к началу страницы
Рыбак
Скорей, моя рыбачка,
Сойди на берег моря!
Послушай: волнам вторя,
Звучит напев простой;
То, ставя белый парус,
Поет в тебя влюбленный,
Заботой отягченный
Рыбак, вздыхатель твой.
Уж полночь мир объяла;
Под легким ветром мая
Спит море, чуть вздыхая,
И я в тиши пою.
Желанная подруга,
Сойди ко мне скорее,
И сумрак, негой вея,
Развеет грусть твою.
От рыбаков укрывшись,
Под плеск волны ленивой
Поведаю, счастливый,
Как нежно я люблю,
И губ твоих медовых
Отведаю впервые,
Узнаю жар любви я
И муки утолю.
Уйдем далёко в море;
За ветром мчась игривым,
О времени счастливом,
О страсти будем петь.
Тебе поймаю рыбок,
Что в глубине таятся:
Резвушки устремятся,
Тебя завидя, в сеть.
На чистый лоб гирлянду
Из алого коралла,
Где волны бьют о скалы,
Я возложу тебе.
В любви навек поклявшись,
Пылая нежной страстью,
Предел узнаю счастью,
Доверюсь я судьбе.
Ты не страшись пучины
Иль бури своевластной:
Перед тобой, прекрасной,
Они свой гнев уймут.
Когда, смеясь, ундины
Начнут в волнах резвиться,
Тебя они царицей
Морскою назовут.
Приди ко мне, подруга,
И счастье будет полным;
Уже скользит по волнам
Свет лунный, золотой,
А волны вдаль уходят
Под дуновеньем бриза.
Приди, моя Элиза,
Мне сердце успокой!
Перевод М. Саперштейна
__________________________
к началу страницы
Гимн Солнцу
Остановись, внемли словам привета,
О солнце! В этот миг позволь признаться:
Фантазия, с тобою сходна пылом,
Тобой любуясь, жаждет ввысь подняться
В стремительном полете легкокрылом.
Пускай дойдет к тебе мой зов могучий,
Мой сильный, смелый голос!
Пусть он, как гром из тучи,
Что в пору страшной бури раскололась,
Тебя настигнет ныне
И пресечет твой путь на середине.
Когда бы пламя, что зажгло мой разум,
И чувство так же сильно раскалило,
Лучам победным отдался б я разом
И, кверху взор подняв свой ослепленный,
Всё лик твой созерцал бы, о светило,
Не отрываясь, жадно, как влюбленный.
Твоим порывом окрылен мятежным,
С какою жаждой властной
Мечтал я в детстве нежном
Плыть за тобою в синеве бесстрастной
Путем, в веках воспетым,
Проникнутый твоим чудесным светом!
От граней золотящихся востока,
Где океан, таящий жемчуг, бьется,
Ты распахнуло алый плащ широко
До затененных западных пределов.
Сияние, что по вселенной льется,
Купелью огненной для мира сделав,
Ты проливаешь щедрою рукою
Твой свет, о сердце мира,
И шлешь земле в незыблемом покое
С лазурного эфира,
И всходишь ты на троне -
В венце миров, в сияющей короне.
Но на престоле золотом зенита,
Среди величья неба голубого,
Все пламенем трепещущим обвито;
Помедлив чуть, ты снова,
В сверкании немеркнущем, победном,
Летишь вперед быстрее,
И огненные кудри в море бледном
На лоне волн трепещут, ярко рдея!
Ты сходишь в бесконечность,
Где этот день померкший,
Как тысячи других, хоронит вечность!
О, сколько долгих кануло столетий
В пучину моря, разлетаясь пылью!
Какая власть, великолепье, слава
Империй многолюдных стала былью!
А до тебя надменные державы
Сухими листьями в тенистой роще,
Лишась родного лона,
Кружились - жертвы злобы Аквилона.
Божественным не тронутое гневом,
Ты мира видело исчезновенье,
Когда Иегова низвергнул воды,
Его карая в грозное мгновенье,
Когда в разгуле всех стихий природы
Моря переполнялись в блеске молний,
И яростные волны отверзали
Свой зев, чтоб поглотить земли алмазы:
Леса и нивы стали
Стихией бурь и склепом человека.
И содрогнулись недра,
А ты, вселенной повелитель щедрый,
Вознес над океаном трон могучий,
Густым покрытый мраком,
И, скрывшись в мире этом,
Взошел в других мирах чудесным светом.
И вновь ты созерцало,
О солнце, как столетья исчезали
В водовороте вечном, словно волны,
Что бьются и бегут в глубь океана,
Друг друга догоняя в зыбкой дали.
Лишь ты одно восходишь неизменно,
Сверкающее солнце,
Лишь ты одно извечно и нетленно.
Ужели ты вовеки не затмишься,
И никогда костер твой необъятный
Свой блеск неутомимый не утратит,
Бессмертный путь свершая многократно -
Крушения эпох свидетель славный,
Величественный, вечный, непрерывный,
О властелин, могучий и державный?
Нет, за тобою следом
Смерть бродит издалека,
Тебя, увы, преследуя жестоко...
Быть может, ты, о бедное светило,
Лишь искра малая другого солнца,
Что даст вселенной новой
Сиянье, ослепительней былого.
Так будь же счастлив юною красою,
О повелитель, день наступит грозный,
Когда взорвется мир и рухнет в бездну
Из мощных рук владыки.
В тот краткий миг великий
На дно он канет вечности беззвездной,
На тысячи обломков распадаясь
И в огненное море
Навеки безвозвратно погружаясь
Под грохот яростных водоворотов.
Тогда во мраке беспросветном сгинет
Огонь твой чистый, солнце. Ночь навеки
Божественное затемнит сиянье:
Исчезнет о тебе воспоминанье!..
Перевод М. Замаховской
________________________________________
к началу страницы
Романс
Над вершиною Ореба
Светит полная луна.
Там фигура крестоносца
Исполинская видна.
Лунный свет на латах блещет,
Свет печальный, золотой.
Воин-рыцарь защищает
Иерусалим святой.
Много раз от Иордана
Путь прошел тернистый он.
Рослый конь покрыт попоной
И богато снаряжен.
Вот араб ему навстречу
Мчится на коне гнедом.
Он с копьем, кривою саблей
И сверкающим щитом.
На скаку звенит оружье,
Паладин араба зрит
И неверному навстречу,
Натянув узду, спешит.
Но араб готов к сраженью:
Честь и слава дорога.
Он с копьем заносит руку,
Устремившись на врага.
Но, минуя паладина,
Не затронув рысака,
Только прах копье взметнуло:
Видно, дрогнула рука.
"Сдайся, мавр! - тогда он слышит.
Пыл смири! Страшиться мне ль?
Ричард - я!" - "Не запугаешь!
Пред тобой Абенамель!"
И в ответ удар наносит
Он сплеча наискосок,
Край от шишака мгновенно
Отхватил стальной клинок.
Но взметнул король английский
Вдруг секиру над собой -
И тюрбан врага катится
С отсеченной головой.
Знать, огромная секира
Лишь ему была под стать,
И обеими руками
Кто бы смог ее поднять?
Перевод М. Саперштейна
_________________________________
к началу страницы
Вакхическая песня
Вина! И выше чару! Душа безмерно рада!
Тому, кто пьет всех больше, и слава и хвала!
Венок ему сплетайте из листьев винограда,
Он - царь; слагайте гимны властителю стола!
Глаза горят весельем,
И щеки наши алы.
Кипящие бокалы
Рождают новый жар;
Вино и смех владеют
Горящими устами,
И розы лепестками
Усыпали нектар.
Вина! И выше чару! Душа безмерно рада!
Тому, кто пьет всех больше, и слава и хвала!
Венок ему сплетайте из листьев винограда,
Он - царь; слагайте гимны властителю стола!
Пылает лоб горячий,
Как лава, раскаленный,
И, счастьем окрыленный,
Весь полон я огня.
Вино рекою льется
Под гул и клики наши.
Летят осколки чаши,
Сверкая и звеня.
Вина! И выше чару! Душа безмерно рада!
Тому, кто пьет всех больше, и слава и хвала!
Венок ему сплетайте из листьев винограда,
Он - царь; слагайте гимны властителю стола!
Весь шар земной кружится,
Колеблясь подо мною.
Поник я головою,
И мне уже не встать.
Но кипрское и херес
Безумцы прославляют
И с криками сажают
Меня за стол опять.
Вина! И выше чару! Душа безмерно рада!
Тому, кто пьет всех больше, и слава и хвала!
Венок ему сплетайте из листьев винограда,
Он - царь; слагайте гимны властителю стола!
Перевод О. Савича
____________________________________________
к началу страницы
Война!
Чу! Это пушек гром! В груди моей вскипая,
Уж песнь войны торжественно звучит.
И скоро, пушек рев победно заглушая,
Поэта лира зазвенит.
Взгляните на народ: уж он не клонит выи,
Из праха, где лежал, встает он, горделив,
Он страшен стал теперь для подлой тирании;
Теперь он всемогущ, и свят его порыв.
Я слышу голоса и стоны,
Я вижу блеск мечей, они обнажены.
Уж развеваются знамена,
В ответ раскатами полны
Крутые скалы Пиренеев,
Уж стены древние дрожат
В богатом Кадиксе, и в сердце пламенеет
Желанье победить, оно к борьбе зовет,
Воинственный порыв вскипает с силой новой,
Несется всюду клич громовый:
"Свобода! Родина! Вперед!"
Товарищи! Ответим
На зов отчизны милой,
Она нас ополчила
Оружием своим.
Ее в боях прославим,
И громко, всенародно:
"Испания свободна!" -
Мы миру возвестим.
Взгляните, как ликует,
Убийством упиваясь,
В крови, в слезах купаясь,
Безжалостный злодей!
Лишь смерть его окончит
Наш спор междоусобный,
Удары лишь способны
В нас гнев разжечь сильней.
Сердцам великодушным
Ты, родина, услада!
Свобода! Нам измлада
Твой дивный зов знаком.
Святой твой стяг испанец
По ветру развевает,
И радугой играет,
О мир, твой луч на нем.
Нам в скрежете свирепом
И в громе глоток медных,
Свобода, твой победный
Недаром слышен зов.
Твой зов и имя радость
Нам всем в сердца вливают
И в ужас повергают
Презренный сонм врагов.
Товарищи! Чье сердце
В восторге не воспрянет,
Как только пушка грянет
И барабанов треск?
Взгляните! Блещут пики,
Нам славу предвещая
И в искрах отражая
Побед минувших блеск.
К оружию, испанцы! Смерть карлистам!
Пусть в море ринутся с ужасным ревом
Потоки крови мерзкой и нечистой!
И пусть тогда увидит океан,
Негодованья полный,
Как кровь изменников его окрасит волны.
Греми же, пушек гром! Победный гимн боев
Пусть запоет теперь народ освобожденный.
Взгляните! К нам сошла низринуть груз оков
Свобода в этот мир, насильем угнетенный!
Перевод Ф. Кельина
"¡Guerra!"
__________________________________________
к началу страницы
Родине
(Элегия)
Страна, где повсюду - следы запустенья.
Где замерли жизни истоки!
Страна, чьи когда-то лежали владенья
На западе и на востоке!
Несчастная, плачешь ты в скорби великой,
Владычица мира былая.
Томительной думы с прекрасного лика
Никто не сотрет, утешая.
Ты в траур, в угрюмое платье одета;
Смерть рада: ты смотришь вдовою.
И бешеный деспот, позорище света,
Доволен твоею судьбою.
Что, родина, деспоту прелести мира?
Пал юноша - воин прекрасный,
Пал доблестный старец, - и снова секиру
Заносит губитель ужасный.
Погибла ты, дева, пленявшая взоры,
От ярости дикой тирана,
Подобно той розе, что в летнюю пору
Завяла бессмысленно рано.
О вы, обитатели шара земного!
Взгляните сочувственным оком:
Чьей муке сравниться сегодня с суровой
Печалью, мне данною роком?
Я изгнан из края, что сердцу всех ближе,
Лишен я отчизны любимой,
Всего, что в ней мило, утрату я вижу,
Мученья мои нестерпимы.
Тиран бессердечный, губитель фатальный,
Казнил сонмы лучших безвинно
И сделал долиной уныло-печальной
Страны плодородной равнины.
Испания, руки в тоске простирая,
Сынов своих гордых молила, -
Разрушили глупость и хитрость людская
Союза сыновнего силу.
Где стены, где башни с их древней красою?
Где, родина, предков отвага?
Где ныне твои храбрецы и герои,
Твоя всепобедная шпага?
Склонили сыны твои хмурые лица.
Стыд залил румянцем их щеки.
Слеза за слезою из глаз их струится:
Не скрыть им позор свой жестокий!
Испания, сотни героев ты знала
В счастливые давние годы
И нациям робким не раз представала
Прекрасным виденьем свободы.
Подобно могучему кедру Ливана,
Чело ты несла горделиво,
Им грозным казался твой клич ураганный,
Как гром - для девицы пугливой.
А ныне... Подобная камню в пустыне,
Лежишь ты, пощады не зная.
И праведник скорбный скитается ныне
По землям далекого края.
Скрывают могущество, пышность былую
Песок да убогие травы,
И враг, прежде жалкий, теперь, торжествуя,
Глумится над павшею славой.
О девушки, косы свои расплетите,
Отдайте их ветра порыву,
И, арфы настроив, напев подхватите,
Напев этой песни тоскливой.
Мы изгнаны, боже! Где предков селенья?
Оплачем же наше страданье!
Испания, кто тебе даст утешенье?
Твое успокоит рыданье?
Перевод И. Поступальского
__________________________________________
к началу страницы
Нищий
Он - мой, весь мир земной и воздух вольный.
Чтоб сыт я был, трудится род людской,
И подает мне милостыню каждый,
Когда стою с протянутой рукой.
Мне приют предоставляет
В дни ненастья
Хижина или чертог,
Если буря лес ломает
И деревню заливает,
С гор низринувшись, поток.
С пастухом ли
Встречусь часом,
Приглашает
Сесть к костру:
Беззаботный,
С волопасом
Ем охотно
Ввечеру.
У печи ли,
Где томится
Долго птица
На огне,
Жадно слюнки
Я глотаю,
Пир богатый
Предвкушаю:
Все объедки
Бросят мне.
Говорю: пусть буря злится,
Хлещет беспрерывный дождь,
Усну под треск валежника сухого,
Без злобы, без любви, под кровом рощ.
Он - мой, весь мир земной и воздух вольный.
Чтоб сыт я был, трудится род людской,
И подает мне милостыню каждый,
Когда стою с протянутой рукой.
За людей без разговора
Помолюсь я,
Если мне они друзья.
От крестьян и от сеньора,
В том не находя позора,
Принимаю лепту я.
Кто б ни подал,
Все равно мне.
Предо мною
Ты в долгу.
Нищим внемлет
Бог. Запомни!
Я молитвой
Помогу.
В рай богатым
Нет дороги,
А убогий
Трижды свят!
Бог ведь тоже
Брел в заплатах.
Он карает
Скуповатых:
Так подай же,
Кто богат!
Жалуются все, что бедный
Плачет иногда навзрыд.
Не видят, что мои - все их богатства
И что в молитве нищих клад сокрыт.
Он - мой, весь мир земной и воздух вольный,
Чтоб сыт я был, трудится род людской,
И подает мне милостыню каждый,
Когда стою с протянутой рукой.
Злобно иногда шучу я
И пугаю
Роскошь рубищем своим.
Над богатством торжествуя,
Гордому идальго мщу я,
Тенью следуя за ним.
Лишь почую
След красотки
Раздушенной
У моста,
Я ускорю
Шаг короткий,
На, понюхай
Рвань, обмотки:
Знай, чем пахнет
Нищета!
Сытых, знатных
Беспокою
Я мольбою
И сумой.
Радость жизни,
Счастье мира,
Наслажденья,
Роскошь пира -
Их смущает
Голос мой.
Счастье и страданье в жизни,
Как подружки две, идут.
Нет радости без слез, как нет страданья
Без просветленных, радостных минут.
Он - мой, весь мир земной и воздух вольный,
Чтоб сыт я был, трудится род людской,
И подает мне милостыню каждый,
Когда стою с протянутой рукой.
Проплывает вереница
Дней моих.
Равнодушное к добру,
Сердце злом не тяготится,
Завтра - замок иль больница,
Все равно мне, где умру.
Жизнь минула
Без возврата.
Не забочусь
Ни о чем.
Пусть другие
Ищут злата,
Я живу лишь
Этим днем.
Нет мне дела
До законов
Или тронов
Королей!
Я - калика
Перехожий.
Тот, в чьем сердце
Страх есть божий,
Подает мне
Всех щедрей.
Койка жесткая в больнице
Иль подстилка в шалашах
Всегда найдутся, а когда умру я,
Зароют люди и мой жалкий прах.
Он - мой, весь мир земной и воздух вольный.
Чтоб сыт я был, трудится род людской,
И подает мне милостыню каждый,
Когда стою с протянутой рукой.
Перевод М. Талова
___________________________________________
к началу страницы
Осужденный на смерть
...Чтоб спасти живую душу
Тех, кто казни ждет ужасной.
I
В медленной предсмертной муке,
Недвижимо и угрюмо,
Угнетен тяжелой думой,
Что восходит день светло, -
Осужденный с горьким стоном
Ждет, чтоб луч живого света,
Луч последнего рассвета
Озарил его чело.
Вот алтарь перед распятьем.
В траурной часовне темной
Золотится отблеск скромный
Пламени свечи одной.
Рядом с юношей несчастным,
Чье лицо укрыто тенью,
Небу шлет монах моленья,
Бормоча в тиши ночной.
Смертник голову подъемлет,
Глядя ввысь с тоской во взоре.
Может быть, в безумном горе
Милосердия он ждет?
А слеза о чем, откуда?
Признак горечи иль страха?
То, усилив скорбь, из праха
Призрак прошлого встает.
Молод он, а жизнь уходит....
Нет его мечтам возврата,
Хоть и ныне, как когда-то,
Слезы детские в глазах.
Вспомнил ранние он годы...
Мать, что так его любила,
Будет плакать над могилой,
Обнимать холодный прах.
Нет у юноши надежды, -
Смерть у входа притаилась.
Сердце в нем сильней забилось,
Молча, сдерживая крик,
Он взирает на монаха,
Что склонился в дреме, старый:
В цвете лет он, полный жара,
Сгинет раньше, чем старик!
Что за шум во тьме раздался?
Радостная кантилена
Словно вырвалась из плена
Под манящий зов гитар.
Слышны крики, звон стаканов
И признаний нежный шепот,
Смех и пляски буйный топот,
Поцелуи страстных пар.
Вскоре скорбно и зловеще
Голос прозвучит бесстрастный:
"Чтоб спасти живую душу
Тех, кто казни ждет ужасной!"
Возгласы шумливых пьяниц,
Чоканье и гомон дикий,
И продажных женщин крики,
Вакханалий гул и чад
В глубь часовни проникают;
Хохота глухие взрывы
Мрак тревожат молчаливый,
Будто их низвергнул ад.
Вскоре, скорбный и зловещий,
Голос прозвучит бесстрастный:
"Чтоб спасти живую душу
Тех, кто казни ждет ужасной!"
Вспомнив, что еще он молод,
Проклинает осужденный,
Матерью на свет рожденный,
Мать, вскормившую его!
Проклинает в исступленье
Все: удел свой нечестивый,
День далекий, несчастливый,
Час рожденья своего...
II
Высокое небо
Зарделось луною.
Ночной тишиною
Наполнены сны.
Повсюду молчанье, -
Ни лая, ни звона,
Ни нежного стона
Любовной струны.
Сном объят Мадрид усталый,
Все ночным покоем дышит,
И никто вокруг не слышит
Стонов тех, кто осужден.
И никто вокруг не вспомнит,
Думая о дне грядущем, -
О юнце, еще живущем,
Что для смерти пробужден.
Без волнения, без муки
Слышат люди крик бесстрастный:
"Чтоб спасти живую душу
Тех, кто казни ждет ужасной!"
Мирно спит судья в постели;
И во сне палач, довольный,
Как торгаш, ведет невольно
Золотым монетам счет.
Лишь на площади кровавой
Сна ночного нарушитель,
Чуждой воли исполнитель
Воздвигает эшафот.
Близок к безумию мозг воспаленный,
Бредит преступник, измучен тоскою.
В страшном смятенье, не зная покоя,
Голову клонит на грудь сокрушенно.
Все в грезах
Он спутал:
Лишь вспомнит,
Что будет, -
Мгновенно
Забудет...
Шагает.
Вздыхает
С усилием он.
Вот он бродит в царстве мрака,
Терпит холод и страданья...
И в бреду, сдержав рыданья,
Чувствует - петля на нем!
Чем противится он больше,
Чем упорствует сильнее,
Тем больней петля на шее
Стягивается узлом.
И сквозь шум и восклицанья
Слышит голос он бесстрастный:
"Чтоб спасти живую душу
Тех, кто казни ждет ужасной!"
Видит он себя свободным,
Чистым воздухом он дышит,
Рядом вздох любовный слышит
Женщины, что он любил, -
Той единственной, прекрасной,
Той чудесной и желанной,
Как цветок, благоуханной,
Чей нектар апрель испил.
И к любимой он стремится,
Но его напрасны муки:
Чуть он к ней протянет руки, -
Счастье тает, словно дым,
Испаряется виденье,
Гаснет сон его нечистый,
Труп он видит в дали мглистой,
Плаху страшную за ним.
Слышит он зловещий голос,
Возвещающий бесстрастно:
"Чтоб спасти живую душу Тех,
кто казни ждет ужасной!"
Перевод М. Замаховской
________________________________________
к началу страницы
Палач
Меня презреньем люди окружили,
Их преступлений жертвой сделан я;
Боясь себя самих возненавидеть,
Всю ненависть свалили на меня.
И мести злой
Орудием они меня избрали.
И меж собой
Они решали:
"Пусть общий наш позор лишь на него падет;
Проклятья нашего на лбу его - печать;
Замесят хлеб его, и кровь, и желчь, и пот;
Мы будем злобствовать, он будет отвечать.
Нам горя мало,
Что он страдает,
Пусть проклинает
Его весь свет!"
Меня отвергли,
Набросив на меня плащ преступленья,
И если плачу я, то сожаленья
На свете нет!
Того, кто присуждает к смерти, хвалят...
Но разве ближний ближнему судья?
А люди, может быть, воображают,
Что я - не человек, бесчувствен я?
Им невдомек,
Что и во мне подобье бога живо,
Хоть я жесток.
Как торопливо
Кидают хищнику несчастного зверька, -
Он видит смерть свою, а жизнь мила, светла,
Так обреченного швыряют бедняка
И мне - орудию слепому духа зла.
И люди правы:
Я - злое семя,
Я проклят всеми,
Но без вины.
И тот, кто платит
За казнь, на землю деньги мне бросает,
Моей руки коснуться избегает,
Хоть мы равны!
Когда ломаются под пыткой кости
И дикий вопль преступник издает,
Когда трещат под топором суставы,
И рвутся жилы, кровь ручьями льет, -
Я сам не свой.
Когда, упав на камни с плахой рядом,
По мостовой,
С застывшим взглядом,
Подпрыгнув, голова несчастного стучит,
А в воздухе гремит свирепой черни крик,
Мне лба раскаянье огнем не бороздит,
И в торжестве своем ужасном я велик,
Вся злость людская
Во мне бушует,
И негодует
Душа моя;
Свою жестокость
Мне люди отдали, я упиваюсь
Их местью и своей, и наслаждаюсь,
Что страшен я!
Важнее, чем напыщенный вельможа,
Привыкший попирать пятой закон,
Палач являлся трепетным народам,
И короля казнил однажды он.
Та казнь была
Восторгом для него, и упоенье
Ему дала;
И наслажденье
Его увидели и дети и жена:
В немых чертах лица - не ужас, а гроза,
Усмешка горькая, как самый ад мрачна,
И роковым огнем страшат людей глаза.
В тот день на троне,
Весь кровью залит,
Весь злобой налит,
Палач сидел.
Народ, вознесший
Его наверх в порыве возмущенья,
Теперь в нем ангела суда и мщенья,
Дрожа, узрел.
Во мне жива история вселенной,
Горячей кровью рок ее писал,
И сам господь на тех страницах красных
Мое изображенье начертал.
Так древен мир,
И вечность поглотила век за веком,
Но, как кумир
Над человеком,
Как зла и страха бог, стою я до сих пор;
Гордыней окрылен, туда, где брезжит свет,
Напрасно человек свой устремляет взор:
За палачом века идут покорно вслед!
В крови я? Значит,
Опять - преступник,
Добра отступник
Весь род людской.
А я на свете -
Живая память об эпохах древних,
И тысячи теней немых, но гневных
Встают за мной.
Но ты, мой сын, и чистый и прелестный, -
Зачем тебя палач на свет родил?
В твой звонкий детский смех небесный ангел
Свое очарование вложил.
Ты красотой
Внушаешь ужас мне, душой прекрасной
И чистотой.
Жена, напрасно
Твоею нежностью он всюду окружен;
Будь доброй матерью и пожалей свой плод:
Его ты задуши, и будет счастлив он;
И пусть исчадьем зла тебя весь мир зовет!
Ужель ты хочешь,
Чтоб стал он катом,
Как я, проклятым,
Тебя кляня?
Пойми: сегодня
Тебя невинностью ребенок манит,
Но он изгоем ненавистным станет
Таким, как я!..
Перевод О. Савича
___________________________________________
к началу страницы
Война
Слышишь? - Пушки гремят. - Грудью пламенной я
Шлю войне песнопенье, привет,
И раскатам и грому орудий, друзья,
Будет лирою вторить поэт.
Встал народ, что во прахе поникши лежал,
Сбросил иго тяжелое с плеч,
Всемогущим героем, он встал и поднял
Деспотизму на гибель свой меч.
Слышу звуки голосов,
Вижу сталь горит, сверкает,
Солнца луч на ней играет,
А знамена колыхает
Ветер. Барабана зов
Гул утесов повторяет,
И сильнее закипает
В груди доблестной, смелой героев-бойцов
Дух отваги, огнем он горит.
"За отчизну, свободу", восторженный зов
Поднимается, всюду гремит.
Товарищи, дружней вперед!
Нас родина зовет,
Меч в руки нам дает.
Велит идти на бой.
Отчизну славой озарим,
Спокойствие дадим.
Ее провозгласим
Свободною страной.
Смотрите, вот ее враги
Ликуют посреди
Дымящейся крови,
Средь рабства и цепей!
Сильней к ним ненависть горит, -
О, пусть борьба кипит,
Пока не истребит
Наш меч ватаги всей.
Отечество! О звук святой,
Звук сердцу дорогой.
Свобода! Образ твой
Волшебный светит нам!
Знамена ваши мы несем,
За вас на смерть идем,
Покой и мир вернем
Родным полям, лугам.
Друзья, кому клик боевой
И барабана бой,
И пушек гром глухой
Не восторгает грудь?
Смотрите, славы луч блестит,
Над нами он стоит,
Он пламенем горит,
Он освещает путь.
Все к оружью! Пусть гибнет врагов наших сброд,
Пусть преступная кровь их рекой,
Пусть потоками алыми в море течет, -
Смерть врагам! Все к оружию! В строй!
Громко песни, веселые гимны звучат,
Приближается радостный час,
И разбитые рабства оковы летят;
Водворилась свобода у нас!
Перевод М. Ватсон
"¡Guerra!"
______________________________________________
к началу страницы
На смерть Торрихоса и его товарищей
У берега шумного моря, все в ряд,
Сраженные смертью кровавой,
Покрытые вечною славой,
Борцы эа свободу отчизны лежат.
Пылая любовью горячей, они
Взошли над страною родимой,
Истерзанной, бедной, гонимой,
Что красное солнышко в темные дни.
Их память почтимте слезами, друзья! -
И скорбь наша крови потоком
В бою пусть польется жестоком...
Бесстрашны мы будем, губя и разя!
И дрогнут враги... И увидят в рядах
Суровые призраки павших,
За родину душу отдавших, -
И ужас родится в их низких сердцах!
Перевод М. Ватсон
"A la muerte de Torrijos..."
______________________________________
к началу страницы
К Отечеству
(Элегия)
Забыта, заброшена, словно в пустыне
Лежишь ты, родная страна,
Ты долго над миром царила, а ныне
Унижена ты и бедна.
Из глаз твоих слезы по бледным ланитам
Текут непрерывной струей;
На сердце измученном, скорбью разбитом,
Унынье гнездится змеей.
Смерть тьмою одела тебя непроглядной,
Покрыла покровом своим,
С зловещим весельем тиран беспощадный
Смеется над горем твоим.
Тебя он несчастную, злобно терзая,
Детей твоих лучших губил.
Свободу и правду пятой попирая,
Кого нечестивец щадил?
О, братья-товарищи! к вам шлю воззванье
Печальным стихом я своим,
Скажите: какое сравнится страданье
С мучением горьким моим?
Я знаю, несчастный, скитаясь в изгнаньи,
Что стонет отчизна в цепях, -
Что доблести прежней в ней нет обаянья,
Что гибнет родная в слезах.
В угоду тирану клевреты бездушно
Пронзили страдалицы грудь,
Покрыли позором ее равнодушно,
Ей терньем осыпали путь.
Испанья объятья в тоске непритворной
К сынам простирала с мольбой, -
Они поднялись, но изменою черной
Расторгнут союз их святой.
Где ж меч твой могучий, отчизна родная?
Где славных героев ряды?
Где каменных стен твоих броня тройная?
Увы! где свободы следы?
Искусно поставлены были ей сети,
Не смев разорвать их тогда,
В ярмо деспотизма впряглись твои дети,
Покрытые краской стыда.
А славой когда-то гремела Испанья,
Сверкала лучом золотым
Могущества, доблести, блеском сиянья,
На диво народам другим.
Как кедры Ливана, она упирала
Чело свое в высь облаков;
Как громы пугаютъ детей - устрашала
Так речью своею врагов,
Теперь же лежит, словно камень в пустыне,
Она одиноко, - сыны
В защиту ей вставшие, все на чужбине
В изгнаньи скитаться должны.
Величье и роскошь былые покрыты
Травою эабвения, мхом; -
Дни блеска, могущества, счастья - забыты,
Уныние, стон лишь кругом.
И носим на сердце, горюя в изгнаньи,
Все те же мы думы свои:
Залечит кто раны тебе, о Испанья,
Кто слезы осушит твои?
Перевод М. Ватсон
_________________________________________
к началу страницы
Палач
Гонимый презреньем, проклятьем отмечен,
Один человечества грех я несу;
Преступные люди надменно кидают
В меня все презренье и ненависть всю.
Кровавые муки,
Расправу и дикую месть свою дали
Они в мои руки
И громко сказали:
"Пусть общий позор наш падет на него,
Пусть будет отныне он проклят во всем,
Презреньем покрытое имя его
И хлеб, добываемый крови путем,
Он сыну в наследство
Пускай оставляет,
Его наставляет
Быть тем же, чем он".
И все устранились,
Взвалив на меня все свои преступленья
И издали слушают, без сожаленья,
Мой плач и мой стон.
А тот, кто на пытку и смерть осуждает,
Того превозносит и чествует свет...
Иль думают люди, что чувства, быть может,
Палач не имеет, что сердца в нем нет?
Не знают, что тоже
И он, как они, на себе отражает
Твой образ, о Боже!
Как зверю бросает
Голодному, лютому, сторож живьем,
В железную клетку, добычу порой, -
Бросают так люди, в бездушьи своем,
На смерть осужденнаго - мне на убой!..
И все неповинны!..
Один я изъятье,
Один я проклятье
Несу за все зло...
Смотрите, в уплату
За казни мне деньги в лицо как швыряют!
Меня, всем им равнаго, как презирают
Они глубоко!
Мученья, ужасные пытки, рыданья
Страдальцев, их крики, глухой треск костей -
И вопли, и стон, раздирающий душу,
Кровавые взмахи секиры моей -
Все дух возбуждает
И диким веселием, злобным, глубоким,
Мне грудь наполняет.
Под взмахом жестоким,
От плеч отделившись, на плахе летит
Когда голова, вся в крови - а кругом
Толпа любопытных стоит и дрожит -
Сияю я гордо в восторге немом.
Мне злоба людей ведь
Всю грудь сожигает,
В ней дышет, пылает
Их ненависть вся;
Жестокость их сердца
Ко мне перешла и, кровавое мщенье
Их выполнив, ужас - и в нем наслажденье -
Испытывал я.
Поднявшись над гордой, вельможною знатью
Везде попирающей дерзко закон,
Палач с королем встал на плаху, и кровью
Державной обрызгал разрушенный трон;
И ею, ликуя,
Упился в тот день, и веселием шумным
Сиял, торжествуя,
В восторге безумном.
С лица его ужаса мрачная тень
Исчезла, явилась улыбка на нем,
И весь просветлел он в тот памятный день,
Глаза загорелись зловещим огнем:
Ведь сам стал царить он,
Палач величавый!
Он местью кровавой,
Он злобой блистал.
Народ, так высоко
Вознесший в свирепом своем увлеченьи
Его, - в нем державца, властителя мщенья
Со страхом признал.
И всюду в истории мрачных скрижалях,
Написанных кровию роком, судьбой,
Стоит во весь рост изваянный мой образ,
Преступного прошлого отблеск живой.
Века за веками
Уж сотнями канули в вечность, - а твердо
Он, злобы руками
Воздвигнутый гордо,
Позорный тот памятник - плаха стоит...
И тщетно, о люди, ваш раэум орлом
К источнику света стремится, летит:
В наш век еще мыслим палач с топором!
О, каждая капля,
Пролитая мною,
Пусть ляжет горою
На совесть людей.
Да! все еще жив я,
Преступных, далеких времен отраженье,
Повсюду влача за собою виденье
Кровавых теней!
О сын мой, малютка мой бедный, несчастный,
Зачем ты родился на стыд и позор?..
Улыбкою ангела личико светит,
Сияет невинною кротостью взор...
Ах, сердде терзает!
Мне детской ты прелестью, чистой и ясной
Ты грудь разрываешь
Мне мукой ужасной!..
С восторгом любви не гляди на него
Несчастная женщина, бедная мать!
Жалея дитя, задуши ты его,
И будет он счастлив - не будет страдать.
Иль хочешь, чтоб тоже
На путъ мой неправый,
Позорный, кровавый,
И сын наш вступил?
Чтоб милый малютка
Невинный, прелестный, добру лишь доступный,
Какъ я - о проклятье! - презренный, преступный
На свете прожил?
Перевод М. Ватсон
______________________________________________
к началу страницы
Нищий
Мир мне принадлежит; как ветер, я свободен,
Другие трудятся, чтоб хлеб был у меня;
Все жалость чувствуют, когда в лохмотьях, нищий,
Прошу подачу Христа ради я.
Во дворце я, и в лачуге,
Нахожу везде приют,
Если бешеные вьюги,
Бури шумные подруги
Вдруг завоют, заревут,
И губительной волною,
Увлекая все с собою,
С гор потоки побегут.
Теплый угол уступает
Селянин мне близ огня,
С тихой ласкою встречает
И охотно угощает,
Чем Господь послал, меня;
Скромный ужин с ним съедаю
И свой голод утоляю
Без забот и хлопот я.
Иль в хоромах у вельможи
Где завален пышный дом
Всем, что лучше и дороже,
Тонких яствий роскошь тоже
Изобилует кругом, -
С пира барского остатки
Ем на кухне без оглядки,
Сладким лакомлюсь куском.
И мыслю про себя: бушуя над долиной
Пусть ветер носится, - а ты, гроза, реви -
Под тихий треск в огне горящего топлива
Засну спокойно я, без злобы и любви.
Мир мне принадлежит; как ветер, я свободен,
Другие трудятся, чтоб хлеб был у меня;
Все жалость чувствуют, когда в лохмотьях, нищий,
Прошу подачу Христа ради я.
За дары благодеянья
Я молитвою плачу,
И усердные воззванья
К Богу шлю за всех, даянье
От кого я получу.
Но когда их собираю
Кто дает их мне - не знаю
И узнать я не хочу.
Милосердья приношенья
Ото всех, всю жизнь свою
Принимаю без зазренья,
Но любви и уваженья
Им взамен я не даю.
Благодарностью не связан
Я ни с кем: подать обязан,
Кто молитву ждет мою.
Грех богатство, бедность свята, -
Ведь гласит Писанья сказ
Про скупца, что жаждет злата
Чья душа лишь тьмой объята,
Бог карал его не раз,
Услыхав, - с небес спускаясь,
Нищим в дом к нему являясь -
В подаянии отказ.
Я беден и везде встречаю состраданье,
Куда бы жалкий стон и плач мой не проник;
Незримо между тем богатством я владею, -
Побор - вовек неисчерпаемый рудник.
Мир мне принадлежит; как ветер, я свободен,
Другие трудятся, чтоб хлеб был у меня;
Все жалость чувствуют, когда в лохмотьях, нищий,
Прошу подачу Христа ради я.
Весь морщинами изрытый,
С продырявленной сумой,
Бос и худ, тряпьем прикрытый,
Я иду, имущий, сытый,
Неустанно за тобой.
Видит всюду франт блестящий
По пятам за ним следящий
Хилый, жалкий образ мой.
От красавицы нарядной,
Чей ласкает кругозор
Жизнь картиной ненаглядной,
Пышной, светлою, отрадной,
Не отстану до техъ пор
Я, пока не омрачили
Грязь лохмотьев, запах гнили,
Ей хоть миг веселый взор.
Средь торжеств и ликованья
Шума громкого пиров,
Светлой радости сиянья,
Смеха, песен, струн бряцанья,
Звона чаш, веселых словъ -
Я внезапно выступаю
И уныло повторяю,
Свой печальный, тихий зов.
Доказывая тем, что близко в жизни горе
Граничит с радостью; сквозит печаль всегда
В весельи, горечь слез со смехом неразлучна,
И спутник счастия - несчастье и беда.
Мир мне принадлежит; как ветер, я свободен,
Другие трудятся, чтоб хлеб был у меня;
Все жалость чувствуют, когда в лохмотьях, нищий,
Прошу подачу Христа ради я.
Ничего меня не может
Опечалить, огорчить:
Что ждет завтра - не тревожит,
День вчерашний грудь не гложет,
Вмиг добро и зло забыть
Я привычен - равнодушный
Ко всему - в больнице ль душной,
Во дворце ль мне завтра быть.
Чужды мне воспоминанья,
Я свободен от забот,
Славы блеск, любви дыханье,
Жажда золота, мечтанья
Пусть других влекут вперед:
Ничего я не желаю
И спокойно принимаю,
Что дает дневной черед,
Пусть законы отменяют
Их толкуют, как хотят,
Королей пусть прогоняют
Иль на троны их сажают
Все, что вздумают, творят,
Беден я, и подаянья
Из-за страха наказанья
Дать все нищему спешат.
Везде убежище от бури, непогоды
Сыщу себе всегда, в довольствие свое
Найду в больнице угол, а по смерти яму
Куда зароют тело жалкое мое.
Мир мне принадлежит; как ветер, я свободен!
Другие трудятся, чтоб хлеб был у меня;
Все жалость чувствуют, когда в лохмотьях, нищий,
Прошу подачу Христа ради я.
Перевод М. Ватсон
______________________________________________
к началу страницы
Прощание греческого патриота с дочерью ренегата
Ночная царит тишина; серебристым
Сиянием месяц ее освещает;
Но светят милее лучистые очи
Красавицы, полные слез и страданий.
С отчаяньем на сердце, в месте пустынном
Она повстречалася с юношей милым
И вот, пред разлукой, в последний раз слышит
Несчастная голос возлюбленный, сладкий.
"Прощай навсегда. Бесполезно, напрасно
Теперь вспоминать нам о прошлом блаженстве;
Последние проблески светлой надежды
Исчезли - окутал нас мрак беспросветный.
О Боже! как справимся с горькой судьбою?..
Какими мольбами растрогаем сердце
Отца твоего - его низкую душу?..
Да, низкую: предана рабски-покорно
Она деспотизму. Отчизною нагло
Торгует отец твой; капризы султана
Законами он почитает святыми.
Борьбу за свободу отчизны, он бунтом
Зовет; он винит нас, продажною речью
Льстит деспоту; нас убеждает покорно
Нести ненавистное иго; султану
Нам с трепетом рабским велит поклоняться.
Но нет - все жива еще древняя Греция!
Царить мусульманин не будет над нами,
Не будет владеть обнищалым народом,
Страной разоренной, разграбленной нагло, -
Одни лишь могилы ему мы оставим.
Бесстрашной рукою разбить мы дерзнули
Оковы позорного рабства и громко,
С восторгом приветствуем все вас обеих -
Желанная смерть иль свобода святая!
Победные клики поднимутся всюду,
Раздастся веселая песня свободе,
Иль вечная смерть над страной воцарится
И всю ее черною мглою покроет.
Отступник отец твой, под сенью Стамбула
Отчизну свою оскорбляющий нагло, -
Увидит, что цепи не свяжут народа
Свободного. Нет, их сломать он сумеет.
Иди, возвести ему: тысячи храбрых
И я в их числе, мы геройскою смертью
Клялись умереть, иль владычество турок -
Опору предателя гнусного рушить.
Скажи ты ему, что в оковах мы рабства
Хотя и томились, душой же рабами
Мы не были; предков наследье, их доблесть
И мужество свято в груди мы хранили.
Скажи ты ему, что постыдное иго
Нести терпеливо, покорно, лишь может
Душа ему равная, гнусное сердце
Предателя: кровью родной обагренный,
Он дерзостно вновь угрожает отчизне.
Прости мне, несчастная, если затронул
Словами я резкими дочери чувство.
Ах, помню - отец твой когда-то был другом
Мне близким... О, если б счастливое время,
Те светлые дни не исчезли навеки!
Тогда бы судьбу, безотрадную долю
Свою не винил я, и горькие слезы
Твои не сжигали б мне бедное сердце...
Отец твой - о Боже! - личиною дружбы
Прикрывшись - в то время, как Греция, вспыхнув
Священным пожаром, рукою отважной
Ломала постыдного рабства оковы
И радостно, полною грудью вдыхал я
Блаженство свободы, - возмнил нечестивец
Прельстить красотою твоею мне душу,
Ценою руки твоей думал участьем
Моим заручиться в преступной измене!..
Чтоб я был рабом ненавистной ватаги
Презренных султана рабов!.. О, пусть лучше
Растерзанный труп мой, лишенный могилы
Гниет в чистом поле; но сладостью жизни,
Блаженством любви упиваться в позоре
Я ввек не решусь... О, прощай, дорогая,
Прощай навсегда... Ах, постой... лишь мгновенье
Одно... Поцелуй лишь единый, последний...
О Боже! Кровь стынет, сжимается сердце -
Нет, ужасы ада сравниться не могут
С той мукой, что душу мою разрывает".
Сказал... разошлися: осталось ей, бедной,
Ждать в смерти одной для себя утешенья...
Погиб он в сраженьи - она же, горюя,
В могилу сошла преждевременной жертвой.
Перевод М. Ватсон
к началу страницы
________________________________________________________________________________________
Используются технологии
uCoz