Главная страница
Книжная полка
Николай Степанович Гумилев


                   1886-1921
  
Проза Поэзия
Лесной дьявол

Последний придворный поэт

Принцесса Зара

Путешествие в страну эфира

Черный Дик



Драматургия

Актеон

Дерево превращений

Дон Жуан в Египте

Игра

Африканская ночь

Венеция

Вечер

Детство

Египет

Жираф

Заблудившийся трамвай

Корабль

Красное море

Леопард

Либерия

Наступленье

Оборванец

Одержимый

Озеро Чад

Ольга

Перстень

Попугай

Пьяный дервиш

Современность

Читатель книг

Я верил, я думал...

Я и вы


Credo























                                                                       к началу страницы
              Жираф
                   "Романтические цветы"


                   Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
                   И руки особенно тонки, колени обняв,
                   Послушай: далеко, далеко на озере Чад
                   Изысканный бродит жираф.
                   
                   Ему грациозная стройность и нега дана,
                   И шкуру его украшает волшебный узор,
                   С которым равняться осмелится только луна,
                   Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
                   
                   Вдали он подобен цветным парусам корабля,
                   И бег его плавен, как радостный птичий полет.
                   Я знаю, что много чудесного видит земля,
                   Когда на закате он прячется в мраморный грот.
                   
                   Я знаю веселые сказки таинственных стран
                   Про черную деву, про страсть молодого вождя,
                   Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
                   Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.
                   
                   И как я тебе расскажу про тропический сад,
                   Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав...
                   Ты плачешь? Послушай: далеко, на озере Чад
                   Изысканный бродит жираф.

                   __________________________________________________






                                                                       к началу страницы
              Заблудившийся трамвай
                   "Огненный столп"
      

                   Шел я по улице незнакомой
                   И вдруг услышал вороний грай,
                   И звоны лютни, и дальние громы -
                   Передо мною летел трамвай.
                   
                   Как я вскочил на его подножку,
                   Было загадкою для меня,
                   В воздухе огненную дорожку
                   Он оставлял и при свете дня.
                   
                   Мчался он бурей темной, крылатой,
                   Он заблудился в бездне времен...
                   Остановите, вагоновожатый,
                   Остановите сейчас вагон!
                   
                   Поздно. Уж мы обогнули стену,
                   Мы проскочили сквозь рощу пальм,
                   Через Неву, через Нил и Сену
                   Мы прогремели по трем мостам.
                   
                   И, промелькнув у оконной рамы,
                   Бросил нам вслед пытливый взгляд
                   Нищий старик, - конечно, тот самый,
                   Что умер в Бейруте год назад.
                   
                   Где я? Так томно и так тревожно
                   Сердце мое стучит в ответ:
                   "Видишь вокзал, на котором можно
                   В Индию Духа купить билет?"
                   
                   Вывеска... кровью налитые буквы
                   Гласят: "Зеленная", - знаю, тут
                   Вместо капусты и вместо брюквы
                   Мертвые головы продают.
                   
                   В красной рубашке, с лицом, как вымя,
                   Голову срезал палач и мне,
                   Она лежала вместе с другими
                   Здесь, в ящике скользком, на самом дне.
                   
                   А в переулке забор дощатый,
                   Дом в три окна и серый газон...
                   Остановите, вагоновожатый,
                   Остановите сейчас вагон!
                   
                   Машенька, ты здесь жила и пела,
                   Мне, жениху, ковер ткала,
                   Где же теперь твой голос и тело,
                   Может ли быть, что ты умерла?
                   
                   Как ты стонала в своей светлице,
                   Я же с напудренною косой
                   Шел представляться Императрице
                   И не увиделся вновь с тобой.
                   
                   Понял теперь я: наша свобода -
                   Только оттуда бьющий свет,
                   Люди и тени стоят у входа
                   В зоологический сад планет.
                   
                   И сразу ветер, знакомый и сладкий,
                   И за мостом летит на меня
                   Всадника длань в железной перчатке
                   И два копыта его коня.
                   
                   Верной твердынею православья
                   Врезан Исакий в вышине,
                   Там отслужу молебен о здравии
                   Машеньки и панихиду по мне.
                   
                   И все ж навеки сердце угрюмо,
                   И трудно дышать, и больно жить...
                   Машенька, я никогда не думал,
                   Что можно так любить и грустить.

                   _______________________________________






                                                                       к началу страницы
              Ольга
                   "Огненный столп"


                   Эльга, Эльга! - звучало над полями,
                   Где ломали друг другу крестцы
                   С голубыми, свирепыми глазами
                   И жилистыми руками молодцы.
                   
                   Ольга, Ольга! - вопили древляне
                   С волосами желтыми, как мед,
                   Выцарапывая в раскаленной бане
                   Окровавленными ногтями ход.
                   
                   И за дальними морями чужими
                   Не уставала звенеть,
                   То же звонкое вызванивая имя,
                   Варяжская сталь в византийскую медь.
                   
                   Все забыл я, что помнил ране,
                   Христианские имена,
                   И твое лишь имя, Ольга, для моей гортани
                   Слаще самого старого вина.
                   
                   Год за годом все неизбежней
                   Запевают в крови века,
                   Опьянен я тяжестью прежней
                   Скандинавского костяка.
                   
                   Древних ратей воин отсталый,
                   К этой жизни затая вражду,
                   Сумасшедших сводов Валгаллы,
                   Славных битв и пиров я жду.
                   
                   Вижу череп с брагой хмельною,
                   Бычьи розовые хребты,
                   И валькирией надо мною,
                   Ольга, Ольга, кружишь ты.

                   ________________________________________






                                                                       к началу страницы
              Одержимый
                   "Жемчуга"

                   Луна плывет, как круглый щит
                   Давно убитого героя,
                   А сердце ноет и стучит,
                   Уныло чуя роковое.
                   
                   Чрез дымный луг и хмурый лес,
                   И угрожающее море
                   Бредет с копьем наперевес
                   Мое чудовищное горе.
                   
                   Напрасно я спешу к коню,
                   Хватаю с трепетом поводья
                   И, обезумевший, гоню
                   Его в ночные половодья.
                   
                   В болоте темном дикий бой
                   Для всех останется неведом,
                   И верх одержит надо мной
                   Привыкший к сумрачным победам:
                   
                   Мне сразу в очи хлынет мгла...
                   На полном, бешеном галопе
                   Я буду выбит из седла
                   И покачусь в ночные топи.

                   Как будет страшен этот час!
                   Я буду сжат доспехом тесным,
                   И, как всегда, о coup de grâce,
                   Я возоплю пред неизвестным.
                   
                   Я угадаю шаг глухой
                   В неверной мгле ночного дыма,
                   Но, как всегда, передо мной
                   Пройдет неведомое мимо...
                   
                   И утром встану я один,
                   А девы, рады играм вешним,
                   Шепнут: "Вот странный паладин
                   С душой, измученной нездешним".

                   ________________________________






                                                                       к началу страницы
              Современность
                   "Чужое небо"


                   Я закрыл "Илиаду" и сел у окна,
                   На губах трепетало последнее слово,
                   Что-то ярко светило - фонарь иль луна,
                   И медлительно двигалась тень часового.
                   
                   Я так часто бросал испытующий взор
                   И так много встречал испытующих взоров,
                   Одиссеев во мгле пароходных контор,
                   Агамемнонов между трактирных маркеров.
                   
                   Так, в далекой Сибири, где плачет пурга,
                   Застывают в серебряных льдах мастодонты,
                   Их глухая тоска там колышет снега,
                   Красной кровью - ведь их - зажжены горизонты.
                   
                   Я печален от книги, томлюсь от луны,
                   Может быть, мне совсем и не надо героя...
                   Вот идут по аллее, так странно нежны,
                   Гимназист с гимназисткой, как Дафнис и Хлоя.

                   _____________________________________________






                                                                       к началу страницы
              Оборванец
                   "Чужое небо"


                   Я пойду по гулким шпалам,
                   Думать и следить
                   В небе желтом, в небе алом
                   Рельс бегущих нить.
                   
                   В залы пасмурные станций
                   Забреду, дрожа,
                   Коль не сгонят оборванца
                   С криком сторожа.
                   
                   А потом мечтой упрямой
                   Вспомню в сотый раз
                   Быстрый взгляд красивой дамы,
                   Севшей в первый класс.
                   
                   Что ей, гордой и далекой,
                   Вся моя любовь? 
                   Но такой голубоокой
                   Мне не видеть вновь!

                   Расскажу я тайну другу,
                   Подтруню над ним
                   В теплый час, когда по лугу
                   Вечер стелет дым.
                   
                   И с улыбкой безобразной
                   Он ответит: "Ишь!
                   Начитался дряни разной,
                   Вот и говоришь".

                   ____________________________________






                                                                       к началу страницы
              Я верил, я думал...
                   "Чужое небо"


                                               Сергею Маковскому

                   Я верил, я думал, и свет мне блеснул наконец;
                   Создав, навсегда уступил меня року создатель;
                   Я продан! Я больше не Божий! Ушел продавец,
                   И с явной насмешкой глядит на меня покупатель.
                   
                   Летящей горою за мною несется Вчера,
                   А Завтра меня впереди ожидает, как бездна,
                   Иду... но когда-нибудь в Бездну сорвется Гора.
                   Я знаю, я знаю, дорога моя бесполезна.
                   
                   И если я волей себе покоряю людей,
                   И если слетает ко мне по ночам вдохновенье,
                   И если я ведаю тайны - поэт, чародей,
                   Властитель вселенной, - тем будет страшнее паденье.
                   
                   И вот мне приснилось, что сердце мое не болит,
                   Оно - колокольчик фарфоровый в желтом Китае
                   На пагоде пестрой... висит и приветно звенит,
                   В эмалевом небе дразня журавлиные стаи.
                    
                   А тихая девушка в платье из красных шелков,
                   Где золотом вышиты осы, цветы и драконы,
                   С поджатыми ножками смотрит без мыслей и снов,
                   Внимательно слушая легкие, легкие звоны.

                   __________________________________________________






                                                                       к началу страницы
              Венеция
                   "Колчан"


                   Поздно. Гиганты на башне
                   Гулко ударили три.
                   Сердце ночами бесстрашней.
                   Путник, молчи и смотри.
                   
                   Город, как голос наяды,
                   В призрачно-светлом былом,
                   Кружев узорней аркады,
                   Воды застыли стеклом.
                   
                   Верно, скрывают колдуний
                   Завесы черных гондол
                   Там, где огни на лагуне -
                   Тысячи огненных пчел.
                   
                   Лев на колонне, и ярко
                   Львиные очи горят,
                   Держит Евангелье Марка,
                   Как серафимы, крылат.
                   
                   А на высотах собора,
                   Где от мозаики блеск,
                   Чу, голубиного хора
                   Вздох, воркованье и плеск.
                   
                   Может быть, это лишь шутка,
                   Скал и воды колдовство,
                   Марево? Путнику жутко,
                   Вдруг... никого, ничего?
                   
                   Крикнул. Его не слыхали,
                   Он, оборвавшись, упал
                   В зыбкие, бледные дали
                   Венецианских зеркал.

                   ___________________________






                                                                       к началу страницы
              Наступленье
                   "Колчан"


                   Та страна, что могла быть раем,
                   Стала логовищем огня, 
                   Мы четвертый день наступаем,
                   Мы не ели четыре дня.
                   
                   Но не надо яства земного
                   В этот страшный и светлый час,
                   Оттого что Господне слово
                   Лучше хлеба питает нас.
                   
                   И залитые кровью недели
                   Ослепительны и легки,
                   Надо мною рвутся шрапнели,
                   Птиц быстрей взлетают клинки.
                   
                   Я кричу, и мой голос дикий,
                   Это медь ударяет в медь,
                   Я, носитель мысли великой,
                   Не могу, не могу умереть.
                   
                   Словно молоты громовые
                   Или воды гневных морей,
                   Золотое сердце России
                   Мерно бьется в груди моей.
                   
                   И так сладко рядить Победу,
                   Словно девушку, в жемчуга,
                   Проходя по дымному следу
                   Отступающего врага.

                   _______________________________






                                                                       к началу страницы
              Детство
                   "Костер"


                   Я ребенком любил большие,
                   Медом пахнущие луга,
                   Перелески, травы сухие
                   И меж трав бычачьи рога.
                   
                   Каждый пыльный куст придорожный
                   Мне кричал: "Я шучу с тобой,
                   Обойди меня осторожно
                   И узнаешь, кто я такой!"
                   
                   Только дикий ветер осенний,
                   Прошумев, прекращал игру.
                   Сердце билось еще блаженней,
                   И я верил, что я умру
                   
                   Не один - с моими друзьями,
                   С мать-и-мачехой, с лопухом,
                   И за дальними небесами
                   Догадаюсь вдруг обо всем.
                   
                   Я за то и люблю затеи
                   Грозовых военных забав,
                   Что людская кровь не святее
                   Изумрудного сока трав.

                   ________________________________






                                                                       к началу страницы
              Я и вы
                   "Костер"


                   Да, я знаю, я вам не пара,
                   Я пришел из иной страны,
                   И мне нравится не гитара,
                   А дикарский напев зурны.
                   
                   Не по залам и по салонам
                   Темным платьям и пиджакам -
                   Я читаю стихи драконам,
                   Водопадам и облакам.
                   
                   Я люблю - как араб в пустыне
                   Припадает к воде и пьет,
                   А не рыцарем на картине,
                   Что на звезды смотрит и ждет.
                   
                   И умру я не на постели,
                   При нотариусе и враче,
                   А в какой-нибудь дикой щели,
                   Утонувшей в густом плюще,
                   
                   Чтоб войти не во всем открытый,
                   Протестантский, прибранный рай,
                   А туда, где разбойник, мытарь
                   И блудница крикнут: "Вставай!"

                   _______________________________






                                                                       к началу страницы
              Озеро Чад
                   "Романтические цветы"

                   На таинственном озере Чад
                   Посреди вековых баобабов
                   Вырезные фелуки стремят
                   На заре величавых арабов.
                   По лесистым его берегам
                   И в горах, у зеленых подножий,
                   Поклоняются страшным богам
                   Девы-жрицы с эбеновой кожей.

                   Я была женой могучего вождя,
                   Дочерью властительного Чада,
                   Я одна во время зимнего дождя
                   Совершала таинство обряда.
                   Говорили, на сто миль вокруг
                   Женщин не было меня светлее,
                   Я браслетов не снимала с рук.
                   И янтарь всегда висел на шее.
                   
                   Белый воин был так строен,
                   Губы красны, взор спокоен,
                   Он был истинным вождем;
                   И открылась в сердце дверца,
                   А когда нам шепчет сердце,
                   Мы не боремся, не ждем.
                   Он сказал мне, что едва ли
                   И во Франции видали
                   Обольстительней меня
                   И как только день растает,
                   Для двоих он оседлает
                   Берберийского коня.
                   
                   Муж мой гнался с верным луком,
                   Пробегал лесные чащи,
                   Перепрыгивал овраги,
                   Плыл по сумрачным озерам
                   И достался смертным мукам;
                   Видел только день палящий
                   Труп свирепого бродяги,
                   Труп покрытого позором.
                   
                   А на быстром и сильном верблюде,
                   Утопая в ласкающей груде
                   Шкур звериных и шелковых тканей,
                   Уносилась я птицей на север,
                   Я ломала мой редкостный веер,
                   Упиваясь восторгом заранее.
                   Раздвигала я гибкие складки
                   У моей разноцветной палатки
                   И, смеясь, наклоняясь в оконце,
                   Я смотрела, как прыгает солнце
                   В голубых глазах европейца.
                   
                   А теперь, как мертвая смоковница,
                   У которой листья облетели,
                   Я ненужно-скучная любовница,
                   Словно вещь, я брошена в Марселе.
                   Чтоб питаться жалкими отбросами,
                   Чтоб жить, вечернею порою
                   Я пляшу пред пьяными матросами,
                   И они, смеясь, владеют мною.
                   Робкий ум мой обессилен бедами,
                   Взор мой с каждым часом угасает...
                   Умереть? Но там, в полях неведомых,
                   Там мой муж, он ждет и не прощает.

                   ___________________________________






                                                                       к началу страницы
              Африканская ночь
                   "Колчан"


                   Полночь сошла, непроглядная темень,
                   Только река от луны блестит,
                   А за рекой неизвестное племя,
                   Зажигая костры, шумит.
                   
                   Завтра мы встретимся и узнаем,
                   Кому быть властителем этих мест;
                   Им помогает черный камень,
                   Нам - золотой нательный крест.
                   
                   Вновь обхожу я бугры и ямы,
                   Здесь будут вещи, мулы тут;
                   В этой унылой стране Сидамо
                   Даже деревья не растут.
                   
                   Весело думать: если мы одолеем, -
                   Многих уже одолели, - 
                   Снова дорога желтым змеем
                   Будет вести с холмов на холмы.
                   
                   Если же завтра волны Уэби
                   В рев свой возьмут мой предсмертный вздох,
                   Мертвый, увижу, как в бледном небе
                   С огненным черный борется бог.
                   
                   Восточная Африка, 1913

                   __________________________________________






                                                                       к началу страницы
              Вечер
                   "Колчан"


                   Как этот вечер грузен, не крылат!
                   С надтреснутою дыней схож закат,
                   И хочется подталкивать слегка
                   Катящиеся вяло облака.
                   
                   В такие медленные вечера
                   Коней карьером гонят кучера,
                   Сильней веслом рвут воду рыбаки,
                   Ожесточенней рубят лесники
                   Огромные, кудрявые дубы...
                   
                   А те, кому доверены судьбы
                   Вселенского движения и в ком
                   Всех ритмов бывших и небывших дом,
                   Слагают окрыленные стихи,
                   Расковывая косный сон стихий.

                   __________________________________






                                                                       к началу страницы
              Credo
                   "Путь конквистадоров"


                   Откуда я пришел, не знаю...
                   Не знаю я, куда уйду,
                   Когда победно отблистаю
                   В моем сверкающем саду.
                   
                   Когда исполнюсь красотою,
                   Когда наскучу лаской роз,
                   Когда запросится к покою
                   Душа, усталая от грез.
                   
                   Но я живу, как пляска теней
                   В предсмертный час больного дня,
                   Я полон тайною мгновений
                   И красной чарою огня.
                   
                   Мне все открыто в этом мире -
                   И ночи тень, и солнца свет,
                   И в торжествующем эфире
                   Мерцанье ласковых планет.
                   
                   Я не ищу больного знанья -
                   Зачем, откуда я иду;
                   Я знаю, было там сверканье
                   Звезды, лобзающей звезду.
                   
                   Я знаю, там звенело пенье
                   Перед престолом красоты,
                   Когда сплетались, как виденья,
                   Святые белые цветы.
                   
                   И жарким сердцем веря чуду,
                   Поняв воздушный небосклон,
                   В каких пределах я ни буду,
                   На все наброшу я свой сон.
                   
                   Всегда живой, всегда могучий,
                   Влюбленный в чары красоты.
                   И вспыхнет радуга созвучий
                   Над царством вечной пустоты.

                   ________________________________






                                                                       к началу страницы
              Египет
                   "Шатер"


                   Как картинка из книжки старинной,
                   Услаждавшей мои вечера,
                   Изумрудные эти равнины
                   И раскидистых пальм веера.
                   
                   И каналы, каналы, каналы,
                   Что несутся вдоль глиняных стен,
                   Орошая Дамьетские скалы
                   Розоватыми брызгами пен.
                   
                   И такие смешные верблюды,
                   С телом рыб и головками змей,
                   Словно дивные, древние чуда
                   Из глубин пышноцветных морей.
                   
                   Вот каким ты увидишь Египет
                   В час божественный трижды, когда
                   Солнцем день человеческий выпит
                   И, колдуя, струится вода.
                   
                   К отдаленным платанам цветущим
                   Ты приходишь, как шел до тебя
                   Здесь мудрец, говоря с Присносущим,
                   Птиц и звезды навек полюбя.
                   
                   То вода ли шумит безмятежно
                   Между мельничных тяжких колес
                   Или Апис мычит белоснежный,
                   Окровавленный цепью из роз.
                   
                   Это взор благосклонной Изиды
                   Иль мерцанье встающей луны?
                   Но опомнись! Встают пирамиды
                   Пред тобою, черны и страшны.
                   
                   На седые от мха их уступы
                   Ночевать прилетают орлы,
                   А в глубинах покоятся трупы,
                   Незнакомые с тленьем, средь мглы.
                   
                   Сфинкс улегся на страже святыни
                   И с улыбкой глядит с высоты,
                   Ожидая гостей из пустыни,
                   О которых не ведаешь ты.
                   
                   Но Египта властитель единый,
                   Уж колышется Нильский разлив,
                   Над чертогами Елефантины,
                   Над садами Мемфиса и Фив.
                   
                   Там, взглянув на пустынную реку,
                   Ты воскликнешь: «Ведь это же сон!
                   Не прикован я к нашему веку,
                   Если вижу сквозь бездну времен.
                   
                   Исполняя царевы веленья,
                   Не при мне ли нагие рабы
                   По пустыням таскали каменья,
                   Воздвигали вот эти столбы?
                   
                   И столетья затем не при мне ли
                   Хороводы танцующих жриц
                   Крокодилу хваления пели,
                   Перед Ибисом падали ниц?

                   И, томясь по Антонии милом,
                   Поднимая большие глаза,
                   Клеопатра считала над Нилом
                   Пробегающие паруса.
                   
                   Но довольно! Ужели ты хочешь
                   Вечно жить средь минувших отрад?
                   И не рад ты сегодняшней ночи
                   И сегодняшним травам не рад?
                   
                   Не обломок старинного крипта,
                   Под твоей зазвеневший ногой,
                   Есть другая душа у Египта
                   И торжественный праздник другой.
                   
                   Точно дивная фата-моргана,
                   Виден город у ночи в плену,
                   Над мечетью султана Гассана
                   Минарет протыкает луну.
                   
                   На прохладных открытых террасах
                   Чешут женщины золото кос,
                   Угощают подруг темноглазых
                   Имбирем и вареньем из роз.
                   
                   Шейхи молятся, строги и хмуры,
                   И лежит перед ними Коран,
                   Где персидские миниатюры -
                   Словно бабочки сказочных стран.
                   
                   А поэты скандируют строфы,
                   Развалившись на мягкой софе,
                   Пред кальяном и огненным кофе
                   Вечерами в прохладных кафе.
                   
                   Здесь недаром страна сотворила
                   Поговорку, прошедшую мир:
                   - Кто испробовал воду из Нила,
                   Будет вечно стремиться в Каир.
                   
                   Пусть хозяева здесь - англичане,
                   Пьют вино и играют в футбол
                   И Хедива в высоком Диване
                   Уж не властен святой произвол!
                   
                   Пусть! Но истинный царь над страною
                   Не араб и не белый, а тот,
                   Кто с сохою или с бороною
                   Черных буйволов в поле ведет.
                   
                   Хоть ютится он в доме из ила,
                   Умирает, как звери, в лесах,
                   Он - любимец священного Нила
                   И его современник - феллах.
                   
                   Для него ежегодно разливы
                   Этих рыжих всклокоченных вод
                   Затопляют богатую ниву,
                   Где тройную он жатву берет.
                   
                   И его ограждают пороги
                   Полосой острогрудых камней
                   От нежданной полночной тревоги,
                   От коротких нубийских мечей.
                   
                   А ведь знает и коршун бессонный:
                   Вся страна - это только река,
                   Окаймленная рамкой зеленой
                   И другой, золотой, из песка.
                   
                   Если аист задумчивый близко
                   Поселится на поле твоем,
                   Напиши по-английски записку
                   И ему привяжи под крылом.
                   
                   И весной на листе эвкалипта,
                   Если аист вернется назад,
                   Ты получишь привет из Египта
                   От веселых феллашских ребят.

                   ___________________________________






                                                                       к началу страницы
              Леопард
                   "Огненный столп"


                               Если убитому леопарду не опалить 
                               немедленно усов, дух  его  будет 
                               преследовать охотника.
                                            Абиссинское поверье


                   Колдовством и ворожбою
                   В тишине глухих ночей
                   Леопард, убитый мною,
                   Занят в комнате моей.
                   
                   Люди входят и уходят,
                   Позже всех уходит та,
                   Для которой в жилах бродит
                   Золотая темнота.
                   
                   Поздно. Мыши засвистели,
                   Глухо крякнул домовой,
                   И мурлычет у постели
                   Леопард, убитый мной.
                   
                   "По ущельям Добробрана
                   Сизый плавает туман.
                   Солнце, красное, как рана,
                   Озарило Добробран.
                   
                   Запах меда и вербены
                   Ветер гонит на восток,
                   И ревут, ревут гиены,
                   Зарывая нос в песок.
                   
                   Брат мой, брат мой, ревы слышишь,
                   Запах чуешь, видишь дым?
                   Для чего ж тогда ты дышишь
                   Этим воздухом сырым?
                   
                   Нет, ты должен, мой убийца,
                   Умереть в стране моей,
                   Чтоб я снова мог родиться
                   В леопардовой семье."
                   
                   Неужели до рассвета
                   Мне ловить лукавый зов?
                   Ах, не слушал я совета,
                   Не спалил ему усов!
                   
                   Только поздно! Вражья сила
                   Одолела и близка:
                   Вот затылок мне сдавила,
                   Точно медная, рука...
                   
                   Пальмы... С неба страшный пламень
                   Жжет песчаный водоем...
                   Данакиль припал за камень
                   С пламенеющим копьем.
                   
                   Он не знает и не спросит,
                   Чем душа моя горда,
                   Только душу эту бросит,
                   Сам не ведая куда.
                   
                   И не в силах я бороться,
                   Я спокоен, я встаю.
                   У Жирафьего колодца
                   Я окончу жизнь мою.

                   __________________________________






                                                                       к началу страницы
              Корабль
                   "Романтические цветы"


                   "Что ты видишь во взоре моем,
                   В этом бледно-мерцающем взоре?"
                   "Я в нем вижу глубокое море
                   С потонувшим большим кораблем.
                   
                   Тот корабль... Величавей, смелее
                   Не видали над бездной морской.
                   Колыхались высокие реи,
                   Трепетала вода за кормой.
                   
                   И летучие странные рыбы
                   Покидали подводный предел
                   И бросали на воздух изгибы
                   Изумрудно-блистающих тел.
                   
                   Ты стояла на дальнем утесе,
                   Ты смотрела, звала и ждала,
                   Ты в последнем веселом матросе
                   Огневое стремленье зажгла.
                   
                   И никто никогда не узнает
                   О безумной, предсмертной борьбе
                   И о том, где теперь отдыхает
                   Тот корабль, что стремился к тебе.
                   
                   И зачем эти тонкие руки
                   Жемчугами прорезали тьму,
                   Точно ласточки с песней разлуки,
                   Точно сны, улетая к нему.
                   
                   Только тот, кто с тобою, царица,
                   Только тот вспоминает о нем,
                   И его голубая гробница
                   В затуманенном взоре твоем".

                   __________________________________






                                                                       к началу страницы
              Красное море
                   "Шатер"


                   Здравствуй, Красное море, акулья уха,
                   Негритянская ванна, песчаный котел!
                   На утесах твоих, вместо влажного мха,
                   Известняк, словно каменный кактус, расцвел.
                   
                   На твоих островах в раскаленном песке,
                   Позабыты приливом, растущим в ночи,
                   Издыхают чудовища моря в тоске:
                   Осьминоги, тритоны и рыбы-мечи.
                   
                   С африканского берега стаи пирог
                   Отплывают и жемчуга ищут вокруг,
                   И стараются их отогнать на восток
                   С аравийского берега сотни фелук.
                   
                   Если негр будет пойман, его уведут
                   На невольничий рынок Ходейды в цепях,
                   Но араб несчастливый находит приют
                   В грязно-рыжих твоих и горячих волнах.
                   
                   Как учитель среди шалунов, иногда
                   Океанский проходит средь них пароход,
                   Под винтом снеговая клокочет вода,
                   А на палубе - красные розы и лед.
                   
                   Ты бессильно над ним: пусть ревет ураган,
                   Пусть волна как хрустальная встанет гора,
                   Закурив папиросу, вздохнет капитан:
                   "Слава Богу, свежо! Надоела жара!"
                   
                   Целый день над водой, словно стая стрекоз,
                   Золотые летучие рыбы видны,
                   У песчаных, серпами изогнутых кос
                   Мели, точно цветы, зелены и красны.
                   
                   Блещет воздух, налитый прозрачным огнем,
                   Солнце сказочной птицей глядит с высоты:
                   -  Море, Красное море, ты царственно днем,
                   Но ночами вдвойне ослепительно ты!
                   
                   Только тучкой скользнут водяные пары,
                   Тени черных русалок мелькнут на волнах,
                   Да чужие созвездья, кресты, топоры,
                   Над тобой загорятся в небесных садах.
                   
                   И огнями бенгальскими сразу мерцать
                   Начинают твои золотые струи,
                   Искры в них и лучи, словно хочешь создать,
                   Позавидовав небу, ты звезды свои.
                   
                   И когда выплывает луна на зенит,
                   Ветр проносится, запахи леса тая,
                   От Суэца до Баб-эль-Мандеба звенит,
                   Как Эолова Арфа, поверхность твоя.
                   
                   На обрывистый берег выходят слоны,
                   Чутко слушая волн набегающих шум,
                   Обожать отраженье ущербной луны,
                   Подступают к воде и боятся акул.
                   
                   И ты помнишь, как, только одно из морей,
                   Ты исполнило некогда Божий закон,
                   Разорвало могучие сплавы зыбей,
                   Чтоб прошел Моисей и погиб Фараон.

                   ___________________________________________






                                                                       к началу страницы
              Либерия
                   "Шатер"


                   Берег Верхней Гвинеи богат
                   Медью, золотом, костью слоновой,
                   За оградою каменных гряд
                   Все пришельцу нежданно и ново.
                   
                   По болотам блуждают огни,
                   Черепаха грузнее утеса,
                   Клювоносы таятся в тени
                   Своего исполинского носа.
                   
                   И когда в океан ввечеру
                   Погрузится небесное око,
                   Рыболовов из племени Кру
                   Паруса забредают далеко.
                   
                   И про каждого слава идет,
                   Что отважнее нет пред бедою,
                   Что одною рукой он спасет
                   И ограбит другою рукою.
                   
                   В восемнадцатом веке сюда
                   Лишь за деревом черным, рабами
                   Из Америки плыли суда
                   Под распущенными парусами.
                   
                   И сюда же на каменный скат
                   Пароходов толпа быстроходных
                   В девятнадцатом веке назад
                   Принесла не рабов, а свободных.
                   
                   Видно, поняли нрав их земли
                   Вашингтонские старые девы,
                   Что такие плоды принесли
                   Благонравных брошюрок посевы.
                   
                   Адвокаты, доценты наук,
                   Пролетарии, пасторы, воры, -
                   Все, что нужно в республике, - вдруг
                   Буйно хлынуло в тихие горы.
                   
                   Расселились... Тропический лес,
                   Утонувший в таинственном мраке,
                   В сонм своих бесконечных чудес
                   Принял дамские шляпы и фраки.
                   
                   "Господин президент, ваш слуга!" -
                   Вы с поклоном промолвите быстро,
                   Но взгляните: черней сапога
                   Господин президент и министры.
                   
                   "Вы сегодня бледней, чем всегда!" -
                   Позабывшись, вы скажете даме,
                   И что дама ответит тогда,
                   Догадайтесь, пожалуйста, сами.
                   
                   То повиснув на тонкой лозе,
                   То запрятавшись в листьях узорных,
                   В темной роще живут шимпанзе
                   По соседству от города черных.
                   
                   По утрам, услыхав с высоты
                   Протестантское пение в храме,
                   Как в большой барабан, в животы
                   Ударяют они кулаками.
                   
                   А когда загорятся огни,
                   Внемля фразам вечерних приветствий,
                   Тоже парами бродят они,
                   Вместо тросточек выломав ветви.
                   
                   Европеец один уверял,
                   Президентом за что-то обижен,
                   Что большой шимпанзе потерял
                   Путь назад средь окраинных хижин.
                   
                   Он не струсил и, пестрым платком
                   Скрыв стыдливо живот волосатый,
                   В президентский отправился дом,
                   Президент отлучился куда-то.
                   
                   Там размахивал палкой своей,
                   Бил посуду, шатался, как пьяный,
                   И, неузнана, целых пять дней,
                   Управляла страной обезьяна.

                   _____________________________________






                                                                       к началу страницы
              Перстень
                   "Огненный столп"


                   Уронила девушка перстень
                   В колодец, в колодец ночной,
                   Простирает легкие персты
                   К холодной воде ключевой.
                   
                   "Возврати мой перстень, колодец,
                   В нем красивый цейлонский рубин,
                   Что с ним будет делать народец
                   Тритонов и мокрых ундин?"
                   
                   В глубине вода потемнела,
                   Послышался ропот и гам:
                   "Теплотою живого тела
                   Твой перстень понравился нам".
                   
                   "Мой жених изнемог от муки,
                   И будет он в водную гладь
                   Погружать горячие руки,
                   Горячие слезы ронять".
                   
                   Над водой показались рожи
                   Тритонов и мокрых ундин:
                   "С человеческой кровью схожий,
                   Понравился нам твой рубин".
                   
                   "Мой жених, он живет с молитвой,
                   С молитвой одной любви,
                   Попрошу, и стальною бритвой
                   Откроет он вены свои".
                   
                   "Перстень твой, наверное, целебный,
                   Что ты молишь его с тоской,
                   Выкупаешь такой волшебной
                   Ценой - любовью мужской".
                   
                   "Просто золото краше тела
                   И рубины красней, чем кровь,
                   И доныне я не умела
                   Понять, что такое любовь". 

                   ____________________________________






                                                                       к началу страницы
              Попугай
                   "Жемчуга"


                   Я - попугай с Антильских островов,
                   Но я живу в квадратной келье мага.
                   Вокруг - реторты, глобусы, бумага,
                   И кашель старика, и бой часов.
                   
                   Пусть в час заклятий, в вихре голосов
                   И в блеске глаз, мерцающих, как шпага,
                   Ерошат крылья ужас и отвага
                   И я сражаюсь с призраками сов...
                   
                   Пусть! Но едва под этот свод унылый
                   Войдет гадать о картах иль о милой
                   Распутник в раззолоченном плаще -
                   
                   Мне грезится корабль в тиши залива,
                   Я вспоминаю солнце... и вотще
                   Стремлюсь забыть, что тайна некрасива.

                   ______________________________________






                                                                       к началу страницы
              Читатель книг
                   "Жемчуга"


                   Читатель книг, и я хотел найти
                   Мой тихий рай в покорности сознанья,
                   Я их любил, те странные пути,
                   Где нет надежд и нет воспоминанья.
                   
                   Неутомимо плыть ручьями строк,
                   В проливы глав вступать нетерпеливо,
                   И наблюдать, как пенится поток,
                   И слушать гул идущего прилива!
                   
                   Но вечером... О, как она страшна,
                   Ночная тень за шкафом, за киотом,
                   И маятник, недвижный, как луна,
                   Что светит над мерцающим болотом!

                   ____________________________________






                                                                       к началу страницы
              Пьяный дервиш
                   "Огненный столп"


                   Соловьи на кипарисах, и над озером луна,
                   Камень черный, камень белый, много выпил я вина.
                   Мне сейчас бутылка пела громче сердца моего:
                   "Мир лишь луч от лика друга, все иное - тень его!"
                   
                   Виночерпия взлюбил я не сегодня, не вчера,
                   Не вчера и не сегодня пьяный с самого утра.
                   И хожу и похваляюсь, что узнал я торжество:
                   "Мир лишь луч от лика друга, все иное - тень его!"
                   
                   Я бродяга и трущобник, непутевый человек,
                   Все, чему я научился, все забыл теперь навек,
                   Ради розовой усмешки и напева одного:
                   "Мир лишь луч от лика друга, все иное - тень его!"
                   
                   Вот иду я по могилам, где лежат мои друзья,
                   О любви спросить у мертвых неужели мне нельзя?
                   И кричит из ямы череп тайну гроба своего:
                   "Мир лишь луч от лика друга, все иное - тень его!"
                   
                   Под луною всколыхнулись в дымном озере струи,
                   На высоких кипарисах замолчали соловьи,
                   Лишь один запел так громко, тот, не певший ничего:
                   "Мир лишь луч от лика друга, все иное - тень его!"


                                                                       к началу страницы
________________________________________________________________________________________



   Комментарии

    Coup de grâce - решительный удар, последний удар, смертельный  удар (фр.). 
    Паладин - рыцарь. 

    Маковский Сергей Константинович (1878-1962) - поэт, художественный и литературный 
критик, редактор  журнала "Аполлон".  

    Агамемнон - один из героев "Илиады".  Маркер  -  служащий  при  бильярде.  Дафнис 
и Хлоя - герои одноименного романа греческого писателя Лонга (II-III вв.). 

    Древляне - древнее восточнославянское племя. 
    Валгалла - в скандинавской мифологии "дворец  мертвых". 
    Валькирии - в скандинавской мифологии воинственные девы,  уносившие павших героев 
в Валгаллу. 

    Исакий - Исаакиевский собор в Петербурге. 

    Ходейда - город и порт на Красном  море. 
    Баб-эль-Мандеб - пролив, соединяющий Красное море с Индийским океаном. 
    Прошел Моисей и погиб Фараон  -  имеется в  виду  один  из  библейских  сюжетов - 
переход через Красное море. 

    Сидамо - одна из народностей, населяющих Юго-Западную Африку. 

                                                                    к началу страницы
_____________________________________________________________________________________


Используются технологии uCoz